Корреспондент «Взгляда» побывал в цыганском таборе, обосновавшемся в зарослях на берегу небольшого озера возле Дарницкого моста. Отсюда до Майдана по прямой — всего 5 км. После того как неизвестные сожгли цыганские хибарки, табор перебрался на километр ближе к центру.
Профессиональные нищие
Кочующие цыгане — для Киева экзотика. Сами они говорят, что приехали в столицу из закарпатского Берегово, где жили оседло до тех пор, пока во время наводнения не смыло их дом.
— Мы хорошие цыгане, — говорили они нам, растирая грязь по перепачканным лицам.
Уверяли, что не воруют, а честно зарабатывают на жизнь добычей металла.
— Дай ребенку на молоко хотя бы 20 грн! — тут же просит Люда, родившая два месяца назад девочку Мадонну.
Получив двадцатку, цыганка упрашивает, чтобы мы раздобыли ей еще одну старенькую коляску. У них на двоих детей одна коляска, поэтому одного ребенка приходится таскать на руках, выпрашивая милостыню, а руки-то устают.
Их метод «почти честного отъема денег» впечатляет. Еще двадцатку — чтобы сфотографироваться, еще двадцатку — на лекарства для хворающих деток. Общая сумма пожертвований составила примерно 200 грн. По их собственным словам, примерно столько же зарабатывает каждый мужчина за сутки, откапывая и вынося со свалок цветной металл. В шумном цыганском «городке» живут 8 взрослых и 6 детей.
Раскололись на «шумных» и «тихих»
Семья ромов возле Дарницкого моста живет двумя небольшими группками. Их палаточные городки расположены метрах в 50 друг от друга: в одной группе шестеро маленьких детей и там очень шумно, в другой — только трое.
В шумном поселке три палатки из досок, обтянутых клеенкой (у одной даже есть дверь). Внутри домики устланы коврами и заставлены кроватями, найденными на свалках. Посреди палаточного городка — поваленное дерево с отполированным стволом: на этом полене цыгане вечерами сидят у костра. Рядом в детской ванночке стирает русоволосая цыганка Рита, возле нее крутятся две голопузые кудряшки, ее дочери: трехлетняя Катя и двухлетняя Эсмеральда.
«На работу не берут даже грузчиками»
Возле одной из палаток сидит цыган Бодя и усердно ковыряет найденный мотор от холодильника.
— В нем 800 грамм меди! — говорит со знанием дела Бодя. — А за килограмм меди в пунктах приема дают около 35 гривен.
В палатке на кровати, возле которой стоит гора немытой посуды, спят его трехмесячный сын и двухлетняя дочка. В «тихом» городке, где живут трое детей и семья взрослых, тлеет костер, рядом — черная от копоти кофеварка. Позавтракав, мужчины идут откапывать металл на свалках и в промзонах, позже к ним присоединяются женщины, помогают доставать железо из земли. Чтобы прокормить все «рты», за день необходимо насобирать почти 200 кг «черного» металла. Если попадается цветной, например медь, — это настоящее счастье. В каждой хибаре есть лопаты и кирки.
— На работу цыган никто не берет даже грузчиками, но мы не воруем, мы честные, потому нас никто отсюда не прогоняет. Если будешь плохое делать, тогда да — заберут в милицию, побьют, могут и табор поджечь снова! — говорит невысокий цыган Саша.
На вид Саше лет 25, на нем вельветовая рубашка, которую, по его собственному признанию, нашел в мусорном контейнере.
— Нам все говорят: вы цыгане одинаковые, а мы даже цыган из чужого рода не пускаем к нам жить. Зачем нам эти проблемы! — объясняет он.
— Я в своей жизни даже спички не украла! — божится цыганка Люда, держа на руках двухмесячную Мадонну.
Цыган не пускали на кладбище в поминальную неделю
Обитатели табора очень боятся, что их снова сгонят с насиженного места, подожгут палатки. Поэтому, даже когда спят, держат за пазухой документы. Продукты покупают в супермаркете, готовят на костре. Воду просят у охранников автопарка, расположенного через дорогу.
— Живем здесь, но хотели бы вернуться в Закарпатье, — говорит 80-летняя старуха Жанна, искренне возмущаясь столичными нравами. - Вот, например, в Поминальную неделю на кладбище их не пустила милиция. А разве она может так поступать?
- Даже не дали одно яйцо с могилы детям взять! И милостыню не разрешили просить! — негодует старуха.
— Заболела Эсмеральда, пришлось вчера купить ей антибиотики за 60 грн, — говорит цыганка Рита.
Девочка, по правде сказать, выглядела здоровой, голышом бегала по траве и играла с сестрой.
— Жена Боди, 23-летняя Луиза с крашеными белыми волосами, жалуется, что вчера хотела поехать домой в Закарпатье, чтобы получить паспорт, но ее не пустил в поезд проводник, несмотря на купленный билет и предъявленное свидетельство о рождении...
— Ходила жаловаться начальнику вокзала, но все равно не пустили, — вздыхает Луиза.
