А вы знали, что наша детвора относится к Деду Морозу иначе, чем малыши из США или Британии – к Санте? Разница в ментальности: «англоязычный» дедушка детишек хвалит и тотошкает, а наш, родной, и наказать может. Помните, как «Морозко» он поступил с мачехой Настеньки? То-то.
Символический образ «рождественского» или новогоднего дарителя есть во многих культурах: у финнов это Йеллопукки, у французов – Пер Ноэль, у итальянцев – Баббо Натале. Греческим детишкам подарки приносит Святой Василий, чешским – их сказочный сверстник Ежичок. В латиноамериканских странах традиция и вовсе переплелась с библейскими притчами. В итоге кубинская, аргентинская и бразильская ребятня ждет в гости «королей-волшебников» Бальтасара, Гаспара и Мельчора. То есть тех самых трех волхвов, подаривших когда-то ладан и смирну самому младенцу-Иисусу.
Новогодние, читай – бывшие языческие традиции, органично переплелись с христианской «мифологией». В советское время Деда Мороза сначала запретили (вкупе с елкой и прочей «буржуазной» атрибутикой), а потом использовали «по назначению» – с его помощью власть Советов пыталась вытеснить из обихода рождественские ритуалы.
