4 декабря в Киеве открылась новая персональная выставка картин Никаса Сафронова – любимого художника тех, кто мало что понимает в изобразительном искусстве.
Его называют гением самопиара, королем безвкусицы и никудышным художником. Арт-критики отпускают едкие шутки и закатывают глаза, когда слышат его имя. Он пишет портреты монархов, президентов и суперзвезд и утверждает, что они принимают его художества в дар. Но реальных коллекционеров и ценителей изобразительного искусства, которые покупали бы его работы, вы нигде не найдете. Единственное упоминание о продаже в 2011 году картины на аукционе Sotheby's по более-менее заметной цене – почти 64 тысячи фунтов стерлингов – позволяет ему хвастаться успехами на арт-рынке, хотя покупателем мог оказаться какой-нибудь «новый русский».
Но манипуляция десятками громких имен от Путина до Мадонны, которые понятия не имели, что художник писал их портреты, производит впечатление на неокрепшие умы, превратив Никаса Сафронова в звезду светских хроник. На выставке, которая открылась в Киеве и называется очень оригинально – «Избранное», представлено 120 работ. Часть из них Сафронов написал специально для нее. Привез Никас в Киев и свои наброски. Например, портрет лидера группы «Воплi Вiдоплясова» Олега Скрипки, художник сейчас его пишет и собирается подарить музыканту. Некоторые из картин вообще никогда не выставлялись. В первую очередь, это портреты не всегда публичных, но богатых людей.
«Взгляд» побывал на этой выставке и выяснил у феерического художника, что он себе думает.
– Бедные меня не покупают, – улыбается Никас. – Вот, к примеру, на закрытом аукционе в Гонконге мой пейзаж ушел за $985 тысяч. Его купил неизвестный китаец. («Взгляду» не удалось найти подтверждения этой информации). На аукционе «Сотбис» картину купили за $107 тысяч, в Китае – за $145 тысяч.
– Есть мнение, что художник должен быть голодным. Наверное, вы с ним несогласны?
– Он должен быть голодным, но только до работы. А так – нет. Ведь когда человек беден, он думает о колбасе. Деньги же дают свободу полета. Если ты хороший художник, и люди покупают твои картины, то почему ты должен быть бедным? Я пишу портреты, мне люди за них платят. Что здесь плохого? Я не ем с утра до ночи, трачу деньги на благотворительность, многие свои работы дарю. С уважением отношусь к богатым состоявшимся людям, но не раболепствую перед ними. Не боюсь лишиться кормежки, этой колбасы несчастной. Я понимаю, что мои сейчас слова могут вызвать зависть и неприятие. Мол, мы тут по помойкам ходим, а он не знает, куда деньги девать. На самом деле, я знаю!
– Какая из ваших недавних покупок вас особенно порадовала?
– Вот в Турции, в Аланье (недалеко от Анталии), мне подарили апартаменты в 120 метров. Я был растроган и… купил еще 240 там же! Это пентхаус. Мне предложили выбрать: апартаменты с видом либо на море, либо на горы, или на город. А я сказал, почему должен смотреть куда-то в одну сторону, если мне все нравится? И купил.
– А где вы чаще всего пишете свои картины?
– В своей мастерской в Москве, на Тверской. Мое жилище занимает четыре верхних этажа дома. На самом нижнем находится непосредственно моя квартира, я там живу. Еще один этаж я сделал своей творческой мастерской. Еще в моем доме есть так называемый зимний сад со стеклянными стенами. Там растут экзотические, африканские и южноамериканские деревья, живут попугаи.
– Кто вам помогает ухаживать за всем этим великолепием?
– Две девушки убирают, вытирают пыль. Один человек охраняет жилище, включает-выключает свет. Например, зимой в зимнем саду его выключают позже – в одиннадцать-полдвенадцатого ночи. Есть еще женщины, которые поливают цветы. Также человек, который ухаживает за попугаями… А знаете, чего не хватает моему почти графскому дому? Ленивого, развалистого хозяина – кота! Мне сказали, что есть коты весом до шестидесяти килограммов. Я хочу такого купить. Чтобы он лениво охранял мое жилье, брезгливо смотрел на публику… А к девушкам относился дружелюбно (Улыбается.)
– А вы не хотите сделать хозяйкой своего дома женщину вместо кота?
– Я женщин люблю, но художник должен быть всегда свободен. А женщина несет печать семьи, домостроя, ревности. А я и так дарю всем, что могу. Кстати, мне как-то сказали: «Никас, тебе нужно иметь ребенка. Но лучше от суррогатной матери». Чтобы самому его воспитывать, водить в детский сад и в зоопарк… Понимаете, жены разводятся, отнимают наследство, капризны, недовольны, холодны (Сафронов был женат дважды – «Взгляд»). Но я считаю, что все равно ребенку нужна мать. Пусть даже приходящая.
– И вам уютно одному среди всей этой старинной мебели, которой очень много в вашем жилище?
– Это не просто мебель, она освящена священником. У меня в квартире есть шкафы, тумбочки, предметы быта XV-XVI веков. На мебели выгравированы сказочные сюжеты, драконы. Кожаное кресло XVII века, расписанное вручную. А самое старинное в моей коллекции – это каменный стол. Мне его подарили поклонники из Израиля. Он стоит 45 тысяч евро.
– Насколько я поняла, вся эта старинная роскошь вдохновляет вас на работу. А кого из великих живописцев вы считаете своими учителями?
– Да многих… Это и Ян ван Эйк, и Питер Брейгель-старший, и Уильям Тернер, Сальвадор Дали, Иероним Босх… А вот Ван Гог для меня грустноват. Когда я его копировал, чувствовал какую-то тоску. Вообще, я делал копии работ всех этих художников, пытался поставить себя на их место.
– Что вы вкладываете в понятие «гениальность»?
– Гений – это талантливый человек, наделенный упорством человека, лишенного таланта. Вот, скажем, сидит бездарность и корпит, корпит… А талантливый человек, работающий с таким же упорством, это уже гений.
– Как считаете, в вас самом эти черты есть?
– (Улыбается.) Скажем так, я бесконечно трудолюбив. Так много работаю, что даже пальцы стерты, поэтому сложно попасть в Америку. Мои пальцы смотрели под лупой. Меня проверяли часа три! Но все-таки пустили, тем более, я ехал к Бушу-младшему. Писал его портрет.
– Это был подарок Джорджу Бушу, или он вас потом щедро отблагодарил?
– Пусть ответ на этот вопрос останется за кадром! (Смеется.)
