Дефицит. В брежневскую эпоху этот экономический термин вошел в обиход каждого советского человека. Ведь продуктовая корзина граждан СССР ограничивалась скудным набором: хлеб, колбаса, овощи, молоко – такие товары еще худо-бедно попадали на прилавки магазинов крупных городов. На периферии же процветал натуральный обмен, а многие товары первой необходимости можно было достать только по блату.
В 2005 году на экраны СНГ вышел российский сериал «Брежнев». В пятисерийном фильме зрителям показали последние месяцы жизни престарелого генсека. Отдельная сюжетная линия телекартины – положение дел в стране, где народ живет по своим законам, а власть – по своим. В одном из эпизодов Леонид Ильич останавливает свой кортеж, чтобы зайти в поселковый продмагазин и пообщаться с простым народом. В магазине давка, люди ждут, когда на прилавок «выбросят» хоть что-то, кроме тюльки третьей свежести, беседуют «о жизни». И тут на пороге появляется Брежнев. Народ в шоке, продавец поперхнулась чаем. Генеральный секретарь спрашивает: «Колбаса есть?» Трясущимися руками женщина достает из-под прилавка припрятанное кольцо колбаски и спрашивает: «Вам кусочком или порезать?». «Кусочком», – отвечает ей генсек. Улыбнулся народу и уехал.
Киношникам за пять минут удалось показать саму суть проблемы, которая довлела над шестой частью суши в течение десятилетий.
Мясной царь
В крупные города продукты и промтовары завозили исправно. Но принцип «покупатель всегда прав» не действовал. Юморист Михаил Задорнов острил по этому поводу: «Почему у нас гегемоном называют пролетариат, когда гегемон – сфера обслуживания». Жительница некогда закрытого для иностранцев Днепропетровска, малой родины главных коммунистов республики и страны – Владимира Щербицкого и Леонида Брежнева – Тамара Вороневич вспоминает 1970-е с их тотальным дефицитом. Тамара Петровна жила в центре Днепропетровска и на протяжении всего брежневского застоя наблюдала за «коррупцией в действии».
«Главный колбасный магазин находился в доме, который построили сразу после войны, на проспекте Карла Маркса, 67. Жители города знали, что колбасу, кур, сосиски завозят ближе к обеденному времени. Но очередь занимали еще с утра, на всех ведь продуктов не хватало…»
Верхушка СССР не испытывала недостатка в деликатесах
И работал в этом магазине мясник Захар – легендарная в городе личность. Его часто называли начальником города. С утра, когда он занимался рубкой мяса, во дворе дома с черного хода к нему выстраивалась очередь из знакомых и друзей знакомых. По рублю девяносто за килограмм он продавал мякоть говядины и свинины. К обеду, когда мясо должны были «выбросить» на прилавок, оставались одни кости.
Тамара Вороневич рассказывает, что помимо наличного расчета, в брежневском Днепропетровске процветал бартер.
«Кроме колбасного магазина в доме по проспекту Карла Маркса, 67 находился магазин ювелирных изделий „Изумруд“ (этот магазин работает до сегодняшнего дня. – „Взгляд“). Часто можно было видеть, как из колбасного в ювелирный везли тачки с мясом. Ведь в ювелирный завозили непродовольственный дефицит. Например, сумочки из Болгарии по пять рублей – мечту днепропетровских модниц 1970-х годов. Однажды такую партию сумок передали заведующей детского сада, который находился неподалеку от магазина. Моя мать работала в саду няней, и одна из сумок досталась мне. Я была счастлива!», – делится воспоминаниями Вороневич.
Бартер процветал повсеместно – принцип «ты мне – я тебе» действовал безотказно. Так работала советская экономика времен развитого социализма.
Американский юмор
Проблема дефицита в СССР была настолько значительной, что о ней знали во всем мире. Дошло до того, что однажды президент Америки Рональд Рейган во время своего выступления в американском телешоу не удержался и рассказал следующий анекдот: «Знаете, в Советском Союзе в очереди за автомобилем нужно стоять десять лет. Машина есть только у одной семьи из семи. Получение автомобиля – это тяжелая бюрократическая процедура. Деньги необходимо вносить авансом. И вот советский мужчина нашел деньги, дал их продавцу автомобилей. Последний говорит: „Отлично, приходи через десять лет за своим авто“. Покупатель говорит: „Утром или вечером?“. Человек за прилавком недоуменно спрашивает: „Какая разница, это же через десять лет“. „Так утром водопроводчик должен прийти“, – отвечает мужчина».
Видео этого выступления можно легко найти в интернете. Примечательно, что Рейган сопроводил свой рассказ ремаркой о том, что хотя у советского народа потрясающее чувство юмора, Горбачеву он этот анекдот рассказать не решился.
Простой народ считал вопиющей несправедливостью тот факт, что товары, которые достать простому смертному было ой как непросто, запросто мог себе позволить любой более-менее важный советский чинуша. Склады были переполнены, но отоваривали преимущественно «нужных» людей.
Гастрономический беспредел
Кремлевский повар Николай Морозов, работавший на кухне во времена правления Леонида Брежнева, в одном из интервью рассказал, что гастрономические потребности руководства достигали царского размаха. Официальные приемы заканчивались посиделками, на которые тратились десятки тысяч бюджетных рублей.
«В почете были блюда русской кухни. Если шел поросеночек, то фаршировался он целиком и был без единой косточки. На столе должен был выглядеть румяным и аппетитным, а не котлетой какой-нибудь отбивной. Гуси, утки, индейки, перепела – ох, какой лепоты мы там только не делали. Если шел осетр – так метра на полтора-два длиной, просто царский красавец! Официантам приходилось непросто – до 20 кило тянуло кушанье. Такое раз в жизни увидишь и не забудешь уже никогда», – вспоминает повар Морозов.
И это при том, что до середины пятидесятых многие руководители государства вели аскетический образ жизни. Например, один из руководителей государства с 1920-х до середины 1960-х годов Анастас Микоян, про которого шутили: «от Ильича до Ильича без инсульта и паралича», питался преимущественно овсянкой. Причем приготовленной на воде. Говорил, мол, полезно. Но уже во время хрущевской оттепели, а позже при застое дали волю своему желудку. А тем временем простой люд простаивал в очередях. Говорят же: «Что позволено Юпитеру, не позволено быку».
Виновато планирование
В чем же причина тотального дефицита? Профессиональные экономисты ответили на этот вопрос еще в начале ХХ века, «когда был Брежнев маленький, с кудрявой головой». Ученый Людвиг фон Мизес выдвинул так называемый калькуляционный аргумент. По его утверждению, дефицит неизбежен при плановой экономике. Ну не может государственная власть декретами и циркулярами рационально распределить товары. Ведь потребности народа постоянно меняются. В рыночной экономике эта проблема решается за счет спроса и предложения. Однако в 1970-х годах в Советском Союзе о рынке не хотели даже слышать. Мизес утверждал, что рыночный механизм является единственно возможным, а при плановой экономике из-за отсутствия информации, получаемой при помощи рыночных цен, социализм лишен возможности рационального распределения ресурсов.
Нельзя сказать, что проблема нерационального распределения ресурсов не волновала руководство страны. При раннем Брежневе в Стране Советов пытались побороть дефицит при помощи послабления административного давления на экономику. Тогдашний руководитель правительства Алексей Косыгин ввел ряд мер, которые позволяли проявить народу невиданную доселе экономическую инициативу. Во-первых, ликвидировались органы территориального хозяйственного управления и планирования – советы народного хозяйства, которые создали еще при Хрущеве. Предприятия становились основной хозяйственной единицей. Во-вторых, сократили количество директивных плановых показателей. В-третьих, расширили хозяйственную самостоятельность предприятий. Предприятия сами определяли детальную номенклатуру и ассортимент продукции, за счет собственных средств осуществлялись инвестиции в производство, устанавливались долговременные договорные связи с поставщиками и потребителями, определяли численность персонала, размеры его материального поощрения. И наконец: оптовая цена реализации должна была обеспечивать предприятию рентабельность производства. Элементы рыночной экономики при сохранении роли сильного государства дали положительный эффект. Прилавки магазинов удалось наполнить товарами. А времена реформ Алексея Косыгина – 1965-1970-й годы – вошли в историю как «косыгинская золотая пятилетка».
Многие товары продавали не больше одного в руки
Конец эксперимента
Но недолго длилось это счастье. Весной-летом 1968 года в братской социалистической Чехословакии подняли голову реформистские силы во главе с тамошним первым секретарем ЦК Компартии Александром Дубчеком. Они не хотели ограничиваться полумерами, ратовали за демократизацию соцблока и введение полноценного рынка. Руководство СССР небезосновательно забеспокоилось о «целостности рядов» и возможном распаде Организации Варшавского договора – социалистического аналога НАТО. По приказу верховного главнокомандования Советского Союза в Прагу ввели танки. С рыночным экспериментом было покончено.
Руководство СССР сделало из чехословацкого опыта необходимые выводы. Косыгинские новшества форсированными темпами свернули. В дальнейшую брежневскую пятнадцатилетку о рынке напрочь позабыли.
За коррупцию – расстрел
И все же о коррупции в системе торговли и общепита не говорил только ленивый. Главный вопрос 1970-х годов: «Как ты это достал». О проблеме знали и в верхах, хотя слово дефицит было в высоких кабинетах не в ходу. Потребовался агнец, которого следовало заколоть и тем самым показать, что руководство беспокоит проблема отсутствия на прилавках колбасы или водки. Выбрали человека, чье имя вселяло благоговейный трепет советским потребителям – Юрия Константиновича Соколова, директора московского гастронома №1. Или как его называли – магазин «Елисеевский». Наряду с Кремлем, Третьяковской галереей и Арбатом, гастроном был одной из главных достопримечательностей красной Москвы. В «Елисеевский» ехали со всего союза. Здесь в наличии всегда был дефицит. Для руководства государства и партии, крупных деятелей культуры из-под полы доставали килограммами икру, отборное мясо, лучшие деликатесы. Для хранения продуктов использовали заграничные холодильники.
С начала 1970-х годов гастрономом заправлял Юрий Соколов. Очень скоро он стал вхож в высокие чиновничьи кабинеты, мог решить практически любой вопрос. Так было до 1982 года.
В год смерти Леонида Брежнева Соколова арестовали. Официально – за взятку в размере 300 рублей. Реально же просто хотели показать директорам магазинов, а главное – служивому люду, что власть борется с коррупцией. Соколов был невозмутим. Он рассчитывал, что знакомые из высоких властных кабинетов ему помогут. Не помогли. Спустя два года после ареста директора «Елисеевского» расстреляли.
Как бы не противились этому партийные вожди, в конце 80-х в Советском Союзе приняли закон «О кооперации», и коммерсанты стали хозяевами жизни. На прилавки универсамов, ларьков и кооперативных киосков повалили товары. О дефиците позабыли, но сытым народ так и не стал – у него кончились деньги.
Директора Елисеевского расстреляли в рамках борьбы с коррупцией
По доступной цене
Главной гордостью советского руководства были цены на продукты первой необходимости. На фиксированном уровне они оставались на протяжении 1970-х годов. Итак:
Куры: 1,75 р. – плохого качества, 2,65 р. – чуть получше качеством, импортные – около 3 р.
Яйцо: 1,30 за десяток.
Мясо на рынке: свинина – 3,50 р., говядина - 5 р., в магазине говядина – 2,05 р.
Колбаса: столовая – 2,20 р., докторская – 2,30 р., любительская – 2,90 р.
Буханка хлеба: 15 коп.
Мороженое разных сортов: от 7 коп. до 19 коп. за 100 гр.
Водка: 3,62 р.
