— Хорошо, что мы встретились с вами возле музея авиации, — начал нашу беседу Владимир Талашко. — Я люблю самолеты. Кстати, из тех, что были задействованы в фильме «В бой идут одни "старики"», остался только один. И собрали его как раз в этом музее. Ну а все самолеты, которые участвовали в войне, увы, сейчас в металлоломе. Может, из него выльют металл и сделают современные самолеты.
— Как вы отметили День Победы?
— На столе были сто грамм, картошка в мундире, сало, селедка, огурцы и редис. Незатейливо, но по-военному вкусно. Первую рюмку мы с друзьями подняли за погибших. За Макарыча, капитана Титаренко и, конечно, за Леню Быкова.
— В этом году картине в «В бой идут одни "старики"», где вы сыграли летчика Сергея Скворцова, 40 лет. Вы общаетесь с коллегами по фильму? С теми, кто еще жив...
— Общаюсь с Рустамом Сагдуллаевым, Женечкой Симоновой. Виделись с ней в позапрошлом году. Говорили о любви и дружбе, искусстве, ветеранах. Когда Женя пришла к нам на съемки, она была студенткой Щукинского училища. И сыграла в фильме, в сущности, саму себя. В жизни она была, как и на телеэкране, трогательной, застенчивой и любознательной.
— Знакомые Сергея Подгорного (сыграл Виктора Щедронова — «Смуглянку») винили во всем его поклонников: мол, это они его спаивали...
— Так нас всех спаивают! Только есть черта, когда нужно сказать «нет». А он этого не мог... Все усугублялось тем, что Сереже было больно за бесцельно прожитые им годы. Страна, министерство мало думали о подобных талантах (Подгорный жил в городке Буча под Киевом вместе со свой мамой, в кино он был долго невостребован, начал пить. В июле позапрошлого года некогда всенародный любимец умер от сердечной недостаточности. — «Взгляд»). Быков оберегал его, как мог. Но не получилось спасти Сережу. У него, у меня (грустно). А он был солнечным, доброй души человеком. Ему надо быть просто чаще говорить «нет» и научиться ставить других на место.
— Помните атмосферу на съемках «Стариков»?
— Мы часто фантазировали. Как вообще без фантазии можно сыграть летчика? Было много придумок — и моих, и Лени. Режиссерская работа Быкова была сильна тем, что он умел свои идеи преподнести, как наши общие. Это очень вдохновляло. Ну а еще Быков не только режиссер, но и педагог.
— Он был эмоциональным на съемках?
— Как мог быть спокойным человек, который в свое время мечтал летать и воевать?! Это то же самое, что вы бы спросили, можно ли с холодным носом обнимать женщину или брать на руки ребенка и подбрасывать его. Вокруг Быкова все горело! Поэтому он и ушел в 50. Между прочим, в его завещании черным по белом написано: «Спойте у меня на могиле "Смуглянку"»... Быков был настоящим художником! Человеком, который в зрелом возрасте был способен краснеть, чего сегодня мы не умеем даже в юности.
— Вам приходилось общаться с Быковым вне съемочной площадки, рассказывать ему о своих личных проблемах?
— Да, бывало. Так получилось, что очень рано ушел из жизни мой шахтер-отец (Талашко родился в шахтерской семье. — «Взгляд»). Маме хотелось, чтобы я все время был с ней рядом, у меня же было довольно-таки эгоистичное взросление. Леонид Федорович подсказал мне тогда, как себя вести: чтобы и маму не обидеть, и в то же время дать ей понять, что я уже взрослый и не всегда буду рядом с ней.
— А сколько вам тогда было лет?
— Я уже был старый дурак. Наверное, 24-25.
— Вы пришли сниматься к Быкову уже после армии. Чему она вас научила?
— В армии мне особенно запомнился старшина, который меня неизменно доставал. Я туда пришел, уже поработав в донецком театре, и старшина сказал мне: «Я из тебя эту дурь за три года выбью. Ты у меня солдатом будешь!» И выбивал, представляете? На кухню посылал, заставлять чистить картошку. Чистить туалеты. Убирать возле нашей казармы, рыть окопы. Но в конце службы старшина обнял меня: «Иди, сынок. Учись на артиста». А потом благодарил меня за фильмы.
— Вы давно были в своем родном городе Макеевке?
— В этом году я ездил на юбилей к брату, он шахтер. С удовольствием встречаюсь со своими земляками. Кстати, когда собираемся вместе, обязательно поем: «В синем небе донецком» и «Рiдна мати моя». А совсем недавно ездил в Донбасс на открытие памятника неизвестному летчику, который повторил подвиг моего персонажа в «Стариках», бросив свой самолет на скопище врагов.
— Вы любите авиацию. В реальной жизни за штурвал садились?
— Я хочу летать! Независимо от того, умею или нет. Главное, чтобы у человека, который живет на Земле, были крылья. Если же он не способен летать, ему не поможет никакой самолет. Он так и останется жабой.
