Мы поймали известного телеведущего на очередном туре полуфинала популярной программы «Україна має талант-5», где он входит в тройку жюри наряду со Славой Фроловой и Владом Ямой. Игорь — самый строгий судья. Его вердикта выступающие ждут с особым трепетом. Возможно, сказывается многолетний опыт судейства Кондратюка в программах «Караоке на Майдане», «Шанс», «Х-Фактор». Да и самого Игоря часто оценивали как знатока — он член телеклуба «Что? Где? Когда?» с тридцатилетним стажем.
— Игорь, это хлопотное дело — судить?
— Хлопоты были в первом сезоне «Україна має талант». Мы смотрели на того или иного исполнителя и думали: а может, появится более сильный? Теперь мы неплохо ориентируемся в общем уровне выступающих. И при этом не разучились удивляться.
— Вас совесть не мучила: вдруг вы не оценили по достоинству чей-то талант?
— Да нет особенно (смеется). Вот в «Караоке» — больше субъективизма. Я выбираю людей, которые мне больше нравятся. Но совесть не грызет потому, что многие из отсеянных мной участников никуда не исчезают. Мы ведь пятнадцатый год поем, и некоторые из тех, кого я отбраковал, возвращаются.
— С одной стороны, успех Виталия Козловского — ваша удача. С другой, ваше с ним расставание — самый громкий скандал в украинском шоу-бизе за последние полгода. У этой истории есть продолжение?
— На сегодняшний момент суд продолжается. Я не очень люблю комментировать эту ситуацию, но если коротко: это история о том, как певец не смог по-человечески уйти от продюсера, который его «породил». Можно расстаться по-хорошему, но для этого надо правильно понимать некоторые вещи. Он свой уход представил таким образом: он — бедный, несчастный, молодой, талантливый, а я — акула шоу-бизнеса, не дающая ему развиваться. Я девять лет ему безвозмездно помогал. Виталий знал, что если мы расстанемся, нужно выполнить некие условия. Когда этот момент наступил, Козловский решил, что он — звезда и никаких условий не приемлет. У него тяжелая форма звездной болезни, которая проявляется в неблагодарности. Он заявляет, что он пахал, а то, что на него пахала команда профессионалов — ему до лампочки. Иосиф Пригожин, у которого, как у продюсера, не раз возникали подобные ситуации, заметил, что ты со своим артистом знакомишься как бы дважды. Первый раз, когда говоришь ему «здрасьте» и берешь под опеку; второй, когда тот почувствовал себя звездой.
— Вы после Козловского брались кого-нибудь продюсировать?
— Нет. Я после этого случая пребываю в состоянии «грогги», когда боксер оглушен от удара, но еще стоит на ногах. Я был потрясен неблагодарностью Виталия. Я так ни с кем не поступал. Я до сих выплачиваю роялти Андрею Козлову, который является соавтором передачи «Караоке на Майдане». Теоретически я тоже мог сказать ему, живущему в Москве: «До свидания». Для меня это вопросы порядочности. Может, кто-то скажет, что я плохой бизнесмен, но человеческие качества для меня на первом месте.
— А какие у вас были отношения с Владимиром Ворошиловым? Вы же, как «знаток», застали эпоху легендарного основателя телеклуба «Что? Где? Когда?»
— Меня приглашали работать в Москву его супруга и директор программы в одном лице — Наталья Стеценко — и Андрей Козлов. С Ворошиловым я немного пообщался, когда гуляли по Помпеям во время совместного круиза. Это — величина, глыба, но у меня телекомпания «Игра» ассоциируется с другими людьми.
— Ворошилов доводил до слез знатоков, отстаивая интересы телезрителей. Сегодняшний ведущий программы Борис Крюк (сын Натальи Стеценко. — «Взгляд») уже «добрее». А ведущий украинской версии Александр Андросов, кажется, вообще на стороне знатоков...
— У Андросова играют команды звезд. Сложно сказать, возможно, это верная позиция — потакать им. А Боря Крюк не может вести программу иначе. Александр Друзь и другие знатоки-ветераны пришли на передачу, когда он был школьником. У него не может быть к знатокам жесткого отношения — он вырос у них на глазах. Ворошилов же для всех был «дедом» — его побаивались. С Борей я дружу, мы отдыхаем семьями. Он, кстати, не сразу пришел на ТВ, окончив Московский технический университет имени Баумана.
— А как вам дался переход: из физика — в телеведущие?
— Из науки я переходил на телевидение восемь лет, занимаясь параллельно и тем и другим. Мне очень нравилась среда телезнатоков. Мой научный руководитель воспринимал это как должное. Пребывание в Москве я отрабатывал тем, что вкалывал в институте до полуночи. Я предал науку ради телевидения. Наука ушла уже так далеко, что не догнать. Но я об этом не жалею.
