Питерский актер и телеведущий Дмитрий Нагиев стал суперзвездой благодаря нашумевшему проекту «Окна». Хотя не считает образ гоблина, созданный им на экране, предметом гордости. Любимая роль Нагиева – прапорщик Задов из сериала «Острожно, модерн!»
Сейчас Дмитрий настолько погружен в работу, а график настолько плотный, что интервью с артистом «Взгляду» пришлось дожидаться несколько недель. Он снимается в сериалах «Кухня», «Физрук» и «Два отца, два сына», ведет несколько телепроектов на российском ТВ, а в начале декабря предстанет перед кинозрителями в новогодней комедии «Полярный рейс». Так что на отсутствие ролей артисту жаловаться не приходится. Но так было не всегда...
– Долгое время кинематограф стоял ко мне задом. Сейчас, как говорится, выжить бы. Если бы вы увидели мой график на ближайший год, то расплакались бы: три телепроекта, плюс спектакли. Только вот приехал с гастролей из Америки. Не могу сказать, что весь кинематограф повернулся ко мне лицом, но некоторые его части уже точно. Снялся в двух полнометражных лентах – «Курьер из рая» и «Полярный рейс». В нем играю мужчину со всеми вытекающими нюансами. Он – человек с судьбой. Мне вообще больше нравится играть отрицательных персонажей, в них я вижу произведения искусства. Положительный герой для меня не является таковым.
– Да и вы сами для множества зрителей являетесь, скорее, героем отрицательным...
– Пусть народ воспринимает тот образ, который я талантливо или не очень создал на экране. Какой я на самом деле, знает только мой близкий круг, жизнь моя не имеет отношения к экранному творчеству.
– На украинском телевидении вы были ведущим проекта «Все свои». Сейчас у нас снимается много российских звезд, а вам предлагают?
– С того момента, как на украинском телевидении закончился распил денег, те гонорары, которые предлагают мне сейчас, мягко говоря, огорчают. Предложения есть, но мне они неинтересны – или по идее, или в силу моей занятости, или же средств.
– Неужели гонорары Лолиты, Заворотнюк и Чеховой меньше, чем у вас?
– Нет, я думаю, мы где-то в одной строке. Они тоже бы вряд ли работали только за идею. На телевидении сейчас жесткие рамки, но мне платят деньги и приглашают в шоу, где ценится импровизация, и режиссеры знают, что я это умею делать. В таких – у меня большое поле деятельности.
– Как относитесь к обратной стороне славы: поклонницы и журналисты часто одолевают?
– Что касается поклонниц, то сейчас, как в былые времена, уже никто под окнами не стоит. Просто я свои окна постарался разместить подальше от любопытных глаз. Но если они перестанут одолевать, значит, я что-то делаю неправильно (смеется). Как правило, девушки узнают телефонный номер и начинают закидывать смсками. Это, конечно, не очень удобно. Бывает, я работаю в кадре, телефон начинает разрываться, и это отвлекает.
А вот к преследованию журналистов, которые снимают исподтишка, отношусь совершенно неспокойно. Кстати, именно Украина славится охотниками за артистами. Однажды, включив вечером телевизор, я увидел себя на экране – выходящего из отеля вместе с девушкой. Мне кажется, что я достаточно открытый человек, и могу рассказать больше в беседе, чем когда меня преследуют.
– Выяснять отношения при помощи кулаков не приходилось? Вы же были чемпионом Ленинграда по самбо.
– Не только Ленинграда, но и всего СССР. Мне очень нравилось само название – самооборона. И очень льстило, что я занимаюсь этим. Тогда ведь не было ни карате, ни дзюдо, и для мальчишек было престижным заниматься самбо. Получал призовые места на чемпионате юниоров. Уже будучи взрослым, я занялся айкидо. Но все-таки ушел из спорта, когда понял, что нужно выбирать: или двигаться дальше в профессиональный спорт, или попытаться что-то еще сделать. Пытаюсь до сих пор. В современной жизни я просто не хочу связываться с быдлом и стараюсь избегать таких ситуаций. Хотя в детстве был питерской босотой. Бегал по стройкам и помойкам.
– А в знаменитый Ленинградский рок-клуб бегали?
– Увы, когда он расцветал, я учился в театральном и служил в армии. А потом, когда он загнулся, уже было поздно стоять под дверьми. Рок-клуб был всегда внутри меня. Я наизусть знал все песни «Лед Зепепелин», «Пинк Флойд», «Слейд». Ну и потом пошли Цой, «Наутилус».
Жаль, что с Цоем я не успел познакомиться, лишь ходил на концерты «Кино» незадолго до его смерти. Тогда он выходил, даже не разговаривая с публикой. Концерт длился ровно 35 минут, и он молча уходил. То есть уже наступил момент такого внутреннего перелома. Но со многими рок-музыкантами в силу профессии я общаюсь, дружу. Не без удовольствия жму руку Славику Бутусуву, Гарику Сукачеву и парням группы «Чайф».
– Ваш сын тоже избрал стезю телеведущего и актера (в послужном списке Кирилла Нагиева около 20-ти лент, в том числе – одна из главных ролей в продолжении вильма «Бригада». – «Взгляд»). Насколько мне известно, вы не особо его поддерживаете?
– Не то чтобы не поддерживаю, но и не вытягиваю за волосы. Я не хочу уподобляться многим известным артистам, которые держат свою «умничку» всегда рядом, где надо и не надо пропихивают в кадр. Кирилл получил хорошее образование, неплохое воспитание и где возможно, я подсказываю режиссерам его посмотреть в общей череде. Но заниматься шантажом режиссеров я не хочу. И ему самому это претит.
– А советы как актеру вам Кирилл уже осмеливался давать?
– Пока ему еще рановато, пока я еще действующий чемпион мира (смеется).
– Кирриллу уже 26. Вас не страшит, что он скоро придет и скажет: «Папа, ты скоро станешь дедушкой»?
– Не страшит (смеется). Мне сложно сказать, каким я буду дедом. Если это случится сейчас, то скорее всего буду никаким. Меня нет дома. Хотя я сыну стараюсь внушить то, что если у меня он появился в 20 лет, то это не значит, что у него в 20 с лишним должен срочно кто-то родиться. Нужно немного еще поработать и встать на ноги – времени еще более чем достаточно.
– Как относитесь к возрасту?
– К возрасту отношусь отвратительно. Но пока я еще в строю, еще хорохорюсь (смеется). Меня окружают такие же жизнерадостные люди, как и я. Например, мой друг, актер Игорь Лифанов. Несмотря на то, что он взрослый, мягко говоря, дядька, мы с ним не утратили желания нет-нет да и пошалить на гастролях. Понимаю цифру 46, но не особенно на этом зацикливаюсь. Живу сегодняшним днем. Считаю главной в жизни ту работу, которой занимаюсь сейчас, и не витаю в облаках. Пока я всеяден.
