Новый фильм Бориса Хлебникова «Долгая счастливая жизнь», который наконец-то появился в свободном доступе, не так прост, как кажется. И совсем не о том, что в нем пытаются разглядеть прогрессивные кинокритики и зрители. Это самый «личный» фильм Хлебникова, в котором он полемизирует со своими прежними работами и рисует точную и неприглядную картину современной русской жизни – играя при этом в изощренную формалистскую кино-игру. Массовому зрителю этот фильм не может быть интересен. Между тем, «Долгая счастливая жизнь» в современной российской культуре занимает примерно то же место, что и рассказы Чехова.
Зрелый Хлебников
Не исключено, что с точки зрения завышенных ожиданий «Долгая счастливая жизнь» может показаться слабее таких картин Хлебникова, как «Свободное плавание» и «Сумасшедшая помощь». Но «Долгую счастливую жизнь» не стоит сравнивать с предыдущими фильмами, потому что Хлебников двигается своим путем, и каждая новая его картина не похожа на другую.
Какая пропасть лежит между «Долгой счастливой жизнью» и «Пока ночь нас не разлучит», а ведь эти фильмы создавались практически одновременно. «Пока ночь нас не разлучит – ироничная зарисовка нравов обитателей мегаполиса в довольно широком срезе, от гастарбайтера до рок-звезды. Причем пространство дорогого ресторана, где авторы разместили и столкнули между собой все эти городские типажи, выбрано не случайно, так что аналогии с «Большой жратвой» здесь куда уместнее, чем, скажем, с более-менее сходной зарисовкой нравов городских чудаков в «Кофе и сигаретах».
На контрасте с этим фильмом «Долгая счастливая жизнь» вызывающе серьезна, даже трагична – здесь нет ни иронии, ни юмора прежних работ, зато авторы еще определенные высказывают свое отношение к происходящему на экране, отказавшись от милой созерцательности своих прежних картин.
Идеалистам здесь не место
Не удивительно, что дезориентированные зрители и критики увидели в «Долгой счастливой жизни» остросоциальный фильм о борьбе фермеров за свои права. Наверное, увидели потому, что хотели увидеть, ведь в картине нет ни фермеров, ни борьбы. Есть главный герой Александр Сергеевич, классический русский неудачник, разве что непьющий, который ищет в фермерстве очередной смысл жизни. Ранее он открыл магазин, но дело не пошло, поэтому он продал магазин и взял в аренду землю. Но с сельским хозяйством у Александра Сергеевича тоже не складывается.
И в этот момент, когда его «бизнес» на полном ходу несется к катастрофе, власти предлагают горе-фермеру отказаться от земли, взамен предлагая солидную денежную компенсацию. Здесь, собственно, и начинается самое интересное, потому что Александру Сергеевичу не за что бороться – хозяин он плохой, хотя и энергичный. Он идеалист, и все, что с ним произошло впоследствии – это трагедия обманутого идеалиста, по сути, большого ребенка, которого предали на пути к иллюзорной реализации не менее иллюзорной мечты.
Поэтому, даже после того, как от Александра Сергеевича отвернулись все, кто подбил его на бунт, он продолжает с маниакальным упорством сколачивать никому уже не нужный птичник. И в кровавом финале Александр Сергеевич не встречает своих обидчиков из «партии жуликов и воров» с оружием в руках – совсем по-детски он прячется от них, и не стреляет – он обиженно, сквозь слезы, плюет. Какой тут социальный протест, какая уж тут борьба фермеров за свои права? Сплошные потемки чужой души, темные закоулки русского национального характера.
Так как Александр Яценко исполняет главные роли в обеих картинах, в «Долгой счастливой жизни» и в «Свободном плавании», трудно избавиться от странного ощущения, что авторы полемизируют в новой картине со своим старым фильмом. Обобщенно говоря, в обоих картинах рассказывается о том, как молодой человек ищет свое место в жизни и собственный смысл жизни в условиях российской глубинки. Но спустя шесть лет у авторов взгляд на провинциальную жизнь стал гораздо более критичным. Как бы извиняясь за пасторальные картины, широко развернутые в «Свободном плавании», Хлебников показывает теперь жизнь глубинки во всей ее повседневной жестокости.
Русский вестерн, осмысленный, но беспощадный
Кто виноват в народных бедах, не так уж и важно. (По Хлебникову, это чиновники и барыги.) Режиссер не пишет обличительную передовицу для передового интернет-портала, он снимает художественное кино. И будучи умным, тонким мастером, Хлебников не скатывается до гиньоля из народной жизни, как, например, Слава Росс в «Сибири, мон амур». Самым парадоксальным образом Хлебников выстраивает свою историю, как американский вестерн.
С одной стороны, вестерн является наиболее традиционной формой для истории бунта одиночки. А сенсационность истории «фермерского бунта» против чиновников, как будто перенесенной на экран напрямую из обличительной статьи, еще глубже прячет экзистенциальную трагедию главного героя в обертку жанрового кино.
С другой стороны, у Хлебникова получилась тонкая и оригинальная деконструкция жанра. Ведь в итоге чужаком, который сплачивает местное сообщество с целью сопротивления, оказывается не представитель местной власти, скупающий за бесценок земли, а фермер – человек пришлый, малопонятный местный мужичкам и потому опасный и не нужный. То есть персонаж, который в классическом вестерне оказывается героем, у Хлебникова превращается в антигероя.
Вспомним переломную сцену фильма, в которой Александр Сергеевич благодарит крестьян за поддержку. Эта благодарность интеллигентного человека воспринимается как слабость, и с этого момента Александр Сергеевич обречен. Это ключевая точка фильма, в которой Антон Чехов, автор рассказов «В овраге» и «Мужики», встречается с режиссером фильма «Непрощенный» Клинтом Иствудом. (Хотя сам Хлебников указывает на фильм Фреда Циммермана «Ровно в полдень».)
Напоследок
Наконец, в этом фильме есть еще один код, заложенный в названии и пока еще никем толком не просчитанный. «Долгая счастливая жизнь» - единственная режиссерская работа сценариста Геннадия Шпаликова 1966 года. СМИ растиражировали образ Шпаликова, как гения трагической судьбы, и в результате о нем что-то где-то слышали даже те, кто никогда не видел его киноработ. На первый взгляд, в этих двух фильмах и правда есть кое-что общее. Например, образ реки; или мотив надежд, которым не суждено сбыться, иллюзорность попыток нарушить устоявшееся положение вещей; некоммуникабельность персонажей, которая свойственна всем персонажам Хлебниковских фильмов вообще. Наконец, вкус к экстравагантным, почти сюрреалистическим деталям. Но если Шпаликов любуется, несмотря на горький финал, жизнью и находит в ней поэзию, то в поставленном через 45 лет фильме Хлебникова оптимизма уже нет.
«Долгая счастливая жизнь» заканчивается, так толком и не начавшись.
