Об этом идет речь в интервью Холодницкого "Украинской правде", записанное 29 мая, после обмена колкостями между Офисом генпрокурора и САП и приказа Венедиктовой провести служебную проверку Холодницкого
Прямая речь руководителя САП: "Мы не будем записывать "видосик" на "видосик". Есть коммуникация, законные рамки, и когда мне приходят запросы: "безотлагательно предоставь материалы дел уголовных, потому что мы хотим их почитать" – ну, так не будет. Есть резолюции (о предоставлении материалов – ред.), причем не понятно, по какому принципу выбирают дела.
Последний запрос, который пришел – это "дайте нам дело Гладковского, дайте нам еще какое-то дело". То есть берутся выборочные дела, их логики я до конца не понимаю.
Такое впечатление, что хотят либо что-то поймать, либо что-то узнать по тем делам. Или, знаете, сначала сказали, что все плохо, а теперь надо найти, а что же там плохого. Вот какие-то такие игры, детские откровенно".
Холодницкий сказал, что он ранее "реально был настроен на конструктивную работу", САП в некоторых делах сама давала доступ генпрокурору, но теперь, похоже, "этого делать не надо и нельзя", поскольку есть угроза, что детали следствия станут известны посторонним лицам.
Руководитель САП пояснил, что доступ к делу имеют исключительный круг лиц: детективы, прокуроры, руководитель прокуратуры и генпрокурор, которому он подчиняется. Но у него есть информация, что материалы дел читает не только Венедиктова.
Прямая речь: "Я и мои работники, которые мне докладывают, не уверены, что если дать материалы дела генеральному прокурору, то это дело не пойдет "гулять" по всей Генеральной прокуратуре. Пойдет по рукам различных советников, помощников, в том числе и на общественных началах; советники почитают, потом какие-то помощники будут это дело читать, а дальше ищи ветра в поле.
Если генеральный прокурор захочет читать, мы ей дадим доступ в соответствии с законом. Но когда ты видишь, какие приходят запросы, и четко видно, что явно не генпрокурор готовил запросы, и потом моим процессуальным руководителям звонят прокуроры различных отделов: "у нас там то, то, то" – ну, так не может быть.
Есть угроза утечки. У нас есть опасения, что эти дела не только генеральный прокурор будет читать. И где оно потом будет, нам будет сложно отследить, где они там ходили и кто их видел.
(...) По той информации, которой мы располагаем и по тем телефонным звонкам, которые некоторые люди вызванивают моим подчиненным, я понимаю, что когда предоставляем материалы отдельных производств на изучение непосредственно генеральному прокурору – эти материалы изучаются не только им.
Это мои догадки. Поэтому, чтобы избежать разглашена данных следствия, мы делаем все, чтобы сохранить независимость антикоррупционных прокуроров и детективов и, собственно, сохранить тайну следствия".
Холодницкий отверг все претензии Венедиктовой о работе САП. Он отметил, что "посадки" зависят от суда, и в суде уже находится 200 дел Антикоррупционной прокуратуры.
Он сообщил, что на следующей неделе САП планирует заканчивать "большое производство, которое нашумело в прошлом году там: "Армія. Мова. Зброя" и так далее". Холодницкий не сказал, идет ли речь о деле Гладковского.
Что касается дела Рената Кузьмина, которое упоминала Венедиктова, то его действительно закрыли. По словам Холодницкого, САП обнаружила, что прокурор из Генпрокуратуры в октябре 2019 года заявил в суде, что согласен с позицией защиты: "Может, это был слив дела, а не то, что нам всем теперь рассказывают?".
Холодницкий надеется, что до конца года будет "хотя бы 100 приговоров" по делам САП разного веса, и из них хотя бы 10 касательно "большой рыбы".
Источник
