Иван Федоров, в Украине известный как Иван Федорович, проявил себя как типограф, издатель, ученый редактор Библии, художник, публицист, администратор, воин, пушечный мастер, изобретатель и предприниматель. Разнообразием своих талантов и занятий он не уступал таким деятелям западноевропейского Возрождения, как Леонардо да Винчи, Микеланджело Буонаротти, Бенвенуто Челлини. Однако, в отличие от этих титанов духа, он не был объектом пристального внимания современников. Все, что нам достоверно известно о жизни первопечатника до 1564 года, базируется на сказанном им же самим в двух маленьких «автобиографиях» — послесловиях к московскому «Апостолу» 1564-го и львовскому «Апостолу» 1574 года. Остальное — гипотезы и домыслы историков. Поэтому в биографии русского и украинского первопечатника немало белых пятен, а некоторые ее тайны не раскрыты до сих пор.
Русский первопечатник пишет по-латыни саксонскому курфюрсту
Добывая деньги для издания церковных книг, первопечатник зарабатывал отливкой артиллерийских орудий. В начале января 1583 года, находясь в Кракове, он получает от короля Стефана Батория «на отливку малой войсковой пушки» в общей сложности 115 золотых. Однако куда большие надежды «друкарь книг пред тем невиданных» возлагал на собственное изобретение в этой области, о котором мы узнаем из его послания саксонскому курфюрсту Августу — оно написано по-латыни в Вене 23 июля 1583 года. В этом послании, найденном в 1964-м в «Тайном архиве» земли Саксония польским историком В. Губицким, Иван Федоров предлагал за соответствующее вознаграждение открыть секрет двух своих военных разработок — разборного артиллерийского орудия и «изобретения в деле ручных бомбард».
По мнению Губицкого, «Федоров предложил серию стволов пушек довольно небольшого калибра скрепить в несколько рядов, расположенных один над другим на общей раме, позволяющей производить одновременную наводку большого числа стволов на данный объект». Эта догадка, уже в качестве безапелляционного утверждения, что первопечатник «изобрел многоствольную мортиру», вошла в современные российские энциклопедии.
Все, что нам достоверно известно о жизни первопечатника до 1564 года, базируется на послесловиях к «Апостолам» 1564-го и 1574 года. Остальное — гипотезы и домыслы историков
Между тем согласиться с этой догадкой невозможно. И, прежде всего, потому что в такой интерпретации изобретение Ивана Федорова не содержало бы ничего нового. Воссозданный Губицким тип орудия известен в Европе уже с конца XIV века: на Руси он назывался «сорокой», а на Западе чаще всего — «рибодекеном» (французский термин) или «органом» (немецко-польский). Далее, огонь из такого орудия просто не мог «вызвать уничтожение оборонительных стен», так как «многоствольные мортиры» предназначались исключительно для поражения живой силы противника на небольшом расстоянии. Именно поэтому, кстати, в конце XVI века, когда распространилось боевое применение картечи, интерес к «органам» в Европе заметно упал. Предлагать знатоку и коллекционеру оружия Августу Саксонскому «секрет» этого типа орудия не имело смысла.
Какую пушку изобрел Иван Федоров?
Раскрыть тайну изобретения первопечатника позволяет содержание послания о демонстрации орудия в Вене императору Рудольфу II, а именно слова о его устройстве и боевом эффекте. Оказывается, император и эрцгерцоги пушку «viderunt et probaverunt», т. е. «видели и испытали». После эксперимента августейшие наблюдатели «хотели разузнать секрет обращения с ней и сущность ее действия», из чего следует, что этого нельзя было сделать с помощью внешнего осмотра.
Как представляется, ключ к тайне «искусства изготовления составных орудий» скрыт в таком отрывке: «Если же какое-либо орудие случайно и разорвет давлением, то и тогда одна-единственная часть его разрушится, а не все орудие, однако утраченное можно будет восполнить в течение одного дня и одной ночи с помощью ремесла, использующего огонь». Отсюда следует, что разборным был сам ствол орудия, который набирался из «определенных составных частей». В них следует видеть бронзовые фигурные сегменты, отливавшиеся по одной модели, тщательно пригнанные друг к другу и, возможно, соединенные штифтами. Поскольку при внешнем осмотре секрет конфигурации сегментов и способа их соединения не раскрывался, можно предположить, что снаружи ствол, как и в сварных железных бомбардах XV века, был скреплен обручами.
Добывая деньги для издания церковных книг, Первопечатник зарабатывал отливкой артиллерийских орудий
Такая конструкция ствола вступает в непримиримое, на первый взгляд, противоречие с предназначением орудия как осадного и с той невиданной его в этом качестве эффективностью, которую обещал изобретатель: его орудия «крепчайшие грады и крепости твердейшие разрушают, а меньшие из них поднимают в высоту, рассеивают и сравнивают с землей…» Противоречие снимается, если речь идет о гладкоствольной мортире, стреляющей фугасными снарядами. В таком случае изобретение Ивана Федорова намного опередило военную технику своего времени: первое в Европе, при этом неудачное испытание артиллерийских разрывных снарядов-«бомб» историки относят к 1603 году, первое боевое применение — к 1634 году, а начало массового использования — только к концу XVII века.
Ложный след
Мало ли на Руси Иванов
В 1969 году известный русский книговед Евгений Немировский обнаружил в промоционной книге Краковского университета запись о присвоении в 1532 году ученой степени бакалавра выпускнику по имени Johannes Thedori Moscus. Между тем Иванов, сыновей Федоров на Руси тогда было неисчислимое множество, поэтому вероятность случайного совпадения имен и отчеств высока. И если бы Иван Федоров действительно получил ученую степень, тогда почему он не называл себя бакалавром при переписке с адресатами в Западной Европе?
_0.jpg)
