В 1996 году Священный синод Украинской православной церкви канонизировал для местного почитания (в пределах Украины) Петра Могилу, митрополита Киевского в 1632–1647 годах. Традиционные церковные требования при этом были проигнорированы. Мощей митрополита не сохранилось, о чудесах от мощей, равно как и о народном почитании, и говорить не приходится. Замалчиваются некоторые факты биографии митрополита, едва ли совместимые со статусом христианского святого. Но прежде мы остановимся на биографической загадке.
Так когда же родился Петр Могила?
В 1982 году под руинами киевского Успенского собора археологи откопали остатки уничтоженного взрывом погребения Петра Могилы. Были найдены две серебряные пластины от гроба митрополита, на одной из которых оказалась прозаическая эпитафия с действительно сенсационной датой рождения – 1509. Киевский филолог О. И. Билодед предположил, что гравер вырезал здесь не «фиту» (славянское обозначение числа «9»), а «особенное сочетание строчного О и надстрочного Д». Отсюда и год рождения Петра Могилы – 1574. Приняв эту дату и отбросив установленную в свое время С. Т. Голубевым (21 декабря 1596), О. И. Билодед принялся «вносить поправки» в биографию митрополита. Вот только стоило ли?
Обоснование новой даты отнюдь не безупречно. Ошибки гравера маловато, чтобы отказываться от традиционной даты рождения Петра Могилы, которая поддерживается многими историческими и литературными источниками, в том числе и текстом самой эпитафии, где сообщается, что покойник «век свой молодый пристойно проводил на услуге военной найяснейшого короля польского Жигимонта Третьего и всей Речи Посполитой, ставаючи одважне под Хотинем против Турчина». «Военная услуга» Петра Могилы сводится здесь к его участию в битве под Хотином (1621), а она приходится на «век... молодый» молдавского воеводича только в том случае, если он родился в конце XVI века.
1509, 1574, 1596… Существует ли другой деятель украинской истории с таким разбросом дат рождения? Едва ли не отразилась и здесь фатальная неоднозначность его личности. Всюду – и в богословии, и в политике, и в практической морали – образ этого православного Протея как бы двоится, он подобен языческому божеству, равно способному и на добро, и на зло.
Петр Могила — шпион московского царя
Вот что писал о нем историк русского богословия протоиерей Г. Флоровский: «Есть что-то загадочное и двусмысленное в образе Петра Могилы. Трудно понять, был ли он искренним ревнителем православия или скорее искусным соглашателем...»
Ученый отмечает, что грекокатолический митрополит Иосиф Рутский «считал, что он вполне „расположен“ к Унии. Действительно, догматических возражений против Рима у Могилы не было. Он лично был уже как бы в догматическом единомыслии с Римом». Именно его прочили в патриархи новой Унии, которая должна была объединить под властью папы грекокатоликов и православных Речи Посполитой.
Консервативная и соглашательская относительно польского правительства политика митрополита Петра Могилы хорошо известна, равно как и враждебные выпады против казаков-повстанцев в изданиях контролируемой им Киево-Печерской типографии.
Однако в начале своей церковной карьеры Петр Могила не мешал митрополиту Иову Борецкому, стороннику идеи религиозной и национальной независимости Украины, в союзе с единоверным Московским государством, переписываться с московским правительством – причем от своего имени также. Летом 1629 года в письме в Москву Иов писал, что Петр Могила «с обителью постоянно молится о благосостоянии государства царя», в том же году архимандрит получил от царя и патриарха 100 рублей. А в октябре 1630 года было послано из Москвы лично Иову Борецкому и Петру Могиле 370 рублей, «чтобы они проведывали вести» – то есть вели политическую разведку!
Будущий митрополит и святитель — убийца и палач?
В 1631 году Петр Могила задумал основать в Печерской лавре духовное училище. Для него он отвел Троицкий монастырь, представлявший собой «шпитальный», то есть больничный, корпус Лавры, а больных и престарелых монахов, которые там жили, просто выбросил на улицу.
Игумен Троицкого монастыря Арсений заявил вельможному архимандриту, что школу можно бы и в другом месте устроить, а больных и древних старцев не тревожить. Рассвирепев, Петр Могила отобрал у игумена деньги и все имущество, приказал его избить и посадить в монастырскую тюрьму, где Арсений вскоре умер от побоев. Погибли в заточении и самые несговорчивые старцы Троицкого монастыря.
Получив от короля грамоту на Киево-Пустынный (Никольский) монастырь, Петр Могила пришел брать его штурмом, «с пушками». Игумен Серапион Бельский и несколько чернецов сумели сбежать, предварительно спрятав ценности монастыря. Тогда Петр Могила занялся оставшимися в обители монахами. Как вспоминал один из иноков этого монастыря Иоахим Ерлич, иерарх приказал «раскладывать чернцев поодиночке и бил их постромками, пока они не сказали, где были спрятаны деньги и серебро».
Эти «подвиги» не помешали Петру Могиле в писаниях своих призывать православный люд к смирению и кротости, а современным церковным владыкам – определить ему место в сонме святых.
