Иван Моховиков приехал в Киев на премьерный показ «Вия» вместе с одним из продюсеров ленты Александром Куликовым и актером Виктором Бычковым, сыгравшим кузнеца Тараса. Создатели «Вия» очень гордятся своим проектом – на съемки картины ушло 7 лет и было потрачено 26 миллионов долларов, но овчинка стоила выделки. С 30 января фильм начнут показывать не только в России и Украине, но и по всему миру.
30-го января 2014 в мировой кинопрокат выходит фильм, разговоры о котором окружены некой мистической аурой и не утихают последние несколько лет. На экранах – премьера картины по мотивам самого загадочного и удивительного произведения Гоголя, снятой при участии телеканала «Интер» – «Вий». И она стоила того, чтобы работать над ней 7 лет. Канал «Интер» – один из создателей фильма «Вий», обладает всеми правами показа в Украине.
– Иван, «Вий» – мистическое произведение, и многие опасаются участвовать в его экранизации. Исполнитель роли Хомы Брута, один из продюсеров фильма Алексей Петрухин, перед началом съемок даже ездил к старцам на гору Афон, чтобы попросить благословения на «контакт» с Гоголем. Вы не боялись прикасаться к «Вию»?
– Я не суеверен. Всегда интересно поучаствовать в чем-то загадочном, необычном, заглянуть за ту таинственную грань, которую другие боятся перешагнуть. Когда мне позвонили и пригласили сниматься в фильме, я не раздумывал – сразу согласился. Бурсаки, которых мы играем с Анатолием Гущиным, – классические персонажи Гоголя. Они говорят словами, написанными Николаем Васильевичем. Но на съемках со мной ничего особенного не происходило. Я крещеный. Крест меня берег.
– Как работалось со звездой мирового уровня Джеймсом Флемингом?
– Сначала я боялся с ним работать, но Джеймс оказался отличным парнем. Когда мы снимали эпизод знакомства бурсаков и его персонажа Джонатана Грина, реквизиторы на стол положили настоящую закуску, и в том числе сало. Джеймс взял кусочек сала и страшно удивился, что мы едим «фэт». Меня рассмешило, что он наше старое доброе сало назвал английским словом «фэт» – жир. Мы слово «сало» произносим с душой, а для него это просто жир. Он сказал, что такой продукт ему не подходит. Мол, потом надо три дня в тренажерном зале потеть, чтобы не поправиться.
– Как долго вы общались?
– Мы с ним работали всего два дня. Он был очень рад, что я хоть как-то могу говорить по-английски. Не могу сказать, что говорю чисто, но что-то могу сказать. Джеймс показывал мне свои фотографии, я ему что-то рассказывал. У нас сложились приятельские, очень приятные отношения. Был еще смешной момент. Мы с ним вышли из павильона пообщаться уже в костюмах, гриме, и он показал мне на свои сапоги: «Смотри, какие мне ботфорты надели. У нас в Англии в таких только проститутки ходят». Рядом стояла девушка из киногруппы, которая тут же отреагировала: «А у нас не только проститутки». Было смешно, потому что прочиталось, что у нее тоже есть такие сапоги.
– В фильме много аллегорий, двойных смыслов. Какой из них вы отметили для себя?
– Мне очень нравится план в конце фильма. Камера отъезжает от церкви, которая стоит на обрыве, и за ней виден языческий символ солнца, капище. Хороший поворот. Получается, что место, на котором находится церковь, было святым для местных жителей еще до появления христианства.
– «Вий» будет показан во многих странах мира, и для вас могут открыться новые перспективы. Думали об этом?
– Я стараюсь не загадывать. Знаете, когда чего-то ждешь, оно, как правило, не исполняется. Гордость меня не распирает. Просто приятно, что стал участником такого масштабного проекта, поработал в «вечном» материале. Хотя немного чувствую себя Остапом Бендером, потому что далеко не главный герой в этом фильме.
– У вас очень хороший грим. Как вы себя чувствовали в нем?
– Когда меня раскрашивали, надевали парик, я сразу становился каким-то объемным, а когда снимали грим и мой черный паричок, сразу лицо становилось плосковатым, и я чувствовал себя каким-то бледным. Грим позволил открыть в себе что-то новое, больше раскрыться.
– Ваша жена Ольга Глушко тоже актриса, она была на премьере в Москве?
– Была. Ей фильм очень понравился. В некоторые моменты она пугалась, хватала меня за руку, но я ее успокаивал: «Все будет хорошо!» Да, в картине есть жутковатые сцены, но я бы и сыну разрешил смотреть такое кино, хотя ему всего семь лет. Почему нет? Макар любит всякие страшилки – он над ними смеется.
