Вячеслава Малежика прославили хиты «Провинциалка», «Еще раз», «Мозаика»... Одно время их распевала вся страна, да и сейчас многие любят послушать. Вячеслав редко появляется на экране телевизоров, но это не значит, что он перестал гастролировать и писать песни.
«Взгляд» встретился с певцом на прошедшем недавно в Анапе кинофестивале «Киношок», где и расспросил артиста, как сейчас устроена его жизнь. Разговор происходил на пляже, на берегу Черного моря в компании друга Малежика, поэта Михаила Шаброва.
– Вячеслав, что-то значимое произошло у вас в этом году?
– Чтобы отметить и выпить? Прошлый год, по-моему, был високосным и я хотел, чтобы он поскорее закончился, потому что много друзей ушло. Но, как ни грустно осознавать, я уже вступил в ту полосу, когда друзья продолжают уходить. А если говорить о себе, то творчество продолжает мучить господина Малежика. В этом году написал книжку и сделал детскую пластинку «Шкатулка», которую, правда, еще не выпустил. Очень хочется сделать на эти песни какие-то мультфильмы, но если не получится кого-то подбить на это дело, то просто выпущу аудиодиск.
– Вы часто даете концерты?
– Их достаточно, чтобы чувствовать себя востребованным и зарабатывать деньги. Я не пенсионер, который ждет, пока принесут пенсию. Позволяю себе путешествовать – и с гитарой, и без гитары, и получать от жизни удовольствие. Во всяком случае, такого, как было в Советском Союзе, когда нас приучали к тому, что надо преодолевать трудности, плыть против течения, – я этой формулы не придерживаюсь. Могу просто любоваться окрестностями, слушать пение птиц, вдыхать ароматы, желательно немосковских улиц. Я кайфую. Да, еще наслаждаюсь видом нимф и реже – нимфеток.
– Какое вы себе место определяете на российской эстраде?
– А я должен его определять? Я считаю, что это они должны ориентироваться относительно меня. В любой системе можно определить, где ноль. Вот мы с моим другом Мишей Шабровым являемся нулем, началом координат. Из тех, кто широко известен, я могу назвать два имени людей, которые иногда радуют: Леню Агутина и Сережу Чигракова – Чижа. Дальше я остановлюсь. Даже при хороших отношениях со Славой Добрыниным, я его не назову.
– У вас есть ностальгия по прошлому?
– Есть, конечно. Особенно по 1960-м, 1970-м годам. Жизнь тогда воспринималась очень ярко, каждый день нес какую-то новую информацию. Сейчас все признают, что это были лучшие годы в развитии мировой рок-культуры. Мне приятно, что я в эти годы творил, что-то создавал.
– Как вы относитесь к закону против пропаганды гомосексуализма в России?
– Наверное, я не пойду на гей-парад, если позовут. Но вот что делать с выражением «Гей, славяне!»? А что делать с именем Сергей? Вот Сергей Пенкин, к примеру. На самом деле, меня проблемы геев не сильно волнуют, но просто когда они всех убеждают, что это модно, то многие могут решить попробовать: мол, что в этом плохого или хорошего, один разочек. И не факт, что этот человек вернется оттуда. Вот этот момент пугает. А поскольку я отец двух парней, и мальчики достаточно симпатичные, то сами понимаете… Проблема в том, что геи очень дружны и они захватывают сферу шоу-бизнеса, медиапространство. Вот почему меня нет на телевидении.
– А что вам запомнилось из своих концертов?
– На самом деле, самый первый концерт, который я сыграл, после того, как ушел из ансамбля «Пламя». Это был концерт во Дворце спорта города Уфы. Я даже не представлял, что меня так знают и любят. Когда меня объявили, были трехминутные овации… Это меня ошеломило. А еще больше это ошеломило «Росконцерт», где я служил. После этого меня моментально из одноместного номера переселили в люкс и прикрепили ко мне «волгу» с водителем. Это было забавно.
– Какой вы в быту?
– Дома мне определена роль такого домашнего животного. Я – поющий кенар. Живу себе в клетке, пою песни. Иногда среди ночи прихожу к жене и пытаюсь ей сказать: «Таня, я написал стихи», а из-под одеяла слышу змеиное шипение. Я понимаю, что не вовремя. У меня часто так бывало, что девушка, которую я приглашал к себе на ночь, потом жаловалась своим подружкам: «Этот дурак вместо того, чтобы заняться делом, мне продолжал петь свои новые песни».
