«Главное, чтобы костюмчик сидел!» – эта фраза из «Чародеев» прилипла к Эммануилу Виторгану намертво. Актер относится к себе довольно иронично и не обижается, когда его ассоциируют с волшебником Ковровым. Корреспондента "Взгляда" Виторган покорил своей открытостью и в то же время - врожденным аристократизмом.
"У нас профессия такова: мы, как девушки, которые на дорогах стоят"
– Эммануил Гедеонович, вы на сцене уже более 50 лет. Какие свои роли вы считаете особенно удачными?
– Я не расставляю оценок своей работе. Это дело тех, кто со мной работает, и тех, кто приходит в залы театров и кинотеатров. Поэтому могу только сказать, что бесконечно рад, что получил именно эту профессию, что у меня были потрясающие учителя и замечательные партнеры и что есть зритель, который ко мне хорошо относится. Меня это удивляет, потому что я сыграл такое количество мерзавцев!
– А на сегодняшний день как вы себя чувствуете в профессии?
– Я востребован и в театре, и в кино. Иногда даже утомляет напряженный график, но, думаю, было бы хуже, если бы я был не у дел. Довольно много хороших артистов не востребованы. К сожалению, у нас профессия такова: мы как девушки, которые на дорогах стоят. Не мы выбираем, а нас выбирают. Мне повезло. Меня выбирают много-много лет. С 1965 года...
– Помню вас в телевизионных картинах «Кортик», «Бронзовая птица»...
– Там был очень хороший материал. Вообще, интереснее до чего-то дотянуться, чем вытягивать за уши. Хотя бывали и такие моменты. Могу сказать со стыдом, что ли: если раньше у меня всегда в приоритете стояла работа, то сейчас на первом месте стоит материальная сторона. Не мне вам рассказывать – сами знаете, в какой нищете живут некоторые артисты. Притом такие, которых на руках носили! Поэтому сейчас я иногда даю согласие на такие проекты, на которые раньше не дал бы. Я имею в виду в кино. В театре такого нет – тут я заслужил право выбора.
"Ксения вписалась в нашу семью"
– Эммануил Гедеонович, когда ваш сын Максим пошел по вашим стопам, как вы к этому отнеслись?
– Я мало участия принимал в его воспитании. Все время был занят, много снимался, играл в театре. Воспитанием Максима занималась моя жена Алла Балтер. Она отказывалась от кино. Для нее было святое – театр и сын. И хорошо, что так. От меня Максим меньше бы получил. Аллочка была мудрая, совершенно потрясающая и мама, и жена, и друг, и партнер для коллег. Я это говорю не потому, что был ее мужем. Кстати, Аллочка была киевлянка. У вас ее еще помнят...
– Максим вам что-то советует, как актер?
– Конечно. И я с удовольствием его слушаю. У него очень хорошие профессиональные мозги, прекрасная фантазия – театральная, киношная. Я всегда прошу его что-то мне подсказать. Мне всегда интересна его точка зрения, потому что он из другого поколения. Они на многое смотрят совсем не так, как мы.
– Сейчас к Максиму повышенное внимание из-за его женитьбы на Ксении Собчак. А как вам этот союз?
– Хороший союз. Ксения очень естественно вписалась в нашу семью, она нашла общий язык и с нами, и с Полиной – дочкой Максима. Все замечательно. Ксюша совсем не такая, какой ее себе представляют. Она тактичная, внимательная. Летом Ксюша с Максимом приезжали к нам на дачу в Юрмалу, провели у нас почти неделю. Потом они позвали нас в поездку по Европе. Это было просто здорово. Мы объездили много городов – Брюссель, Амстердам, Брюгге, Антверпен. Ксюша эту поездку преподнесла нам, как презент. Мы прекрасно общались, Максим, по-моему, счастлив. Он похудел килограммов на десять, стал более стильно одеваться. Я желаю Максиму и Ксюше долгой совместной жизни.
"Все мои родственники - одесситы"
– Мне всегда казалось, что вы не из нашего времени. У вас какая-то особенная стать...
– А я не из графьев и не из князей. Все мои родственники – одесситы. Я когда в Одессу приезжал на каникулы на два месяца, не успевал всех обойти. Мой папа окончил Одесский мукомольный институт – был инженером-мукомолом. Мама всю жизнь была рядом и без профессии. Она воспитывала меня и моего старшего брата. Он тоже технарь, нормальный человек. Но говорят же, что в семье не без урода. Никого, кроме меня, из моих родственников не было в искусстве. Все – технари. И дедушка, который из жизни ушел в 100 лет.
– Ого!
– Да, мы собирались у него на столетии. Он проработал на Одесском молочном комбинате с 13 до 85 лет. Токарем! Это был совершенно уникальный человек, одессит до мозга костей. У меня и папа был потрясающий работник. Мы все знаем, что без труда не поймаешь ничего.
– Как вы поддерживаете свою физическую форму?
– Это сейчас не для детей будет сказано, но я ничего не делаю, даже зарядку. Много лет. Когда-то, будучи молодым, я занимался спортом. У меня были первые разряды по волейболу и баскетболу. Я был чемпионом Российской Федерации по водному полу среди школьников. Вот поэтому, наверное, мои ноги и держат меня все эти годы в профессии.
– Вы много лет курили. Бросили?
– Да, ужасная привычка. Я долго курил, потом был период, когда я 16 лет не курил. Пережил очень тяжелую операцию – онкология. Организм испугался, и я не прикасался к сигаретам. А потом снова закурил. Жена Ирочка плакала – когда же ты бросишь? Ну вот, внял ее молитвам и бросил.
– Какие у вас с Ириной отношения?
– Ирочка меня просто спасла. У меня был очень тяжелый период: в течение двух лет ушли самые близкие, дорогие мне люди. Мама, папа, Аллочка, с которой мы прожили 30 лет. Я был в неважном состоянии. Ириша меня выручила, и я ей очень благодарен. Она совершенно замечательная женщина. Очень добрая и всегда горит желанием помочь.
"Даже за границей ем жареную картошку и селедку"
– Ирине пришлось несладко, когда она стала вашей женой? Были косые взгляды...
– Да, было, было. Мы же через два года после ухода Аллочки поженились. Максим воспринял это очень остро. Но это не значит, что он не разговаривал со мной, хотя писали черт знает что. Он действительно, не был на нашей свадьбе, но он позвонил и извинился и сказал, что надеется на нашей с Ирой понимание. Сейчас Максим с Ирой чаще, чем со мной, созванивается.
– А как друзья отнеслись к вашей женитьбе?
– К сожалению, некоторые наши с Аллочкой крепкие друзья почему-то очень обиделись. Мне казалось, что раз другу хорошо, то и тебе должно быть хорошо. Но я совсем не оскорблен и желаю этим людям только добра. Прожив огромное количество жизней на сцене и экране, я знаю, что кроме добра мы ничего не должны испытывать друг к другу. Ни-че-го! Жизнь не так длинна, как нам иногда кажется. Мы рождены, чтобы помогать друг другу, а не рвать глотки. Вот поэтому я не отказывался играть отрицательных персонажей – чтобы показать людям, что это не способ жизни.
– Какой вы в быту? Любите, чтобы все было с иголочки?
– Чистота и порядок всем приятны, но я принимаю участие в создании этой чистоты. С удовольствием занимаюсь уборкой в доме – в это время так думается хорошо. Потрясающе просто. И посуду с удовольствием мою. Меня удивляет, когда муж жену просит рубашку постирать. В чем проблема? Какая сложность?
– В еде вы избирательны?
– Нет. Я – дитя войны, поэтому картошка для меня навсегда осталась любимой едой. Особенно жареная. Я даже за границей ем жареную картошку и селедку.
– А я думала вы любите изысканную кухню, дорогие вина...
– С удовольствием могу попробовать, но чтобы я пил только «Вдову Клико»... Нет, нет. Просто раньше предпочитал водку, а сейчас – виски. И еще у меня такой организм, что я никогда не пьянею. Вообще, алкоголь сгубил многих артистов, но это такая тема деликатная...
– Как вы относитесь к вещам? Вы всегда такой элегантный.
– К одежде отношусь спокойно, просто у меня такая комплекция, что белую рубашку надел – и все! Выгляжу как пижон.
– У вас есть какое-то заветное желание?
– Я бы хотел пожелать всем своим друзьям и собратьям по цеху, чтобы у них все было хорошо, чтобы их не настигали неприятности. Чтобы мы помогали друг другу. Этого я желаю и им, и себе.
