Предстоятелю Русской Православной Церкви Патриарху Кириллу 20 ноября исполняется 73 года. Как выяснили журналисты «Фразы», в этом же году исполнилось 50 лет со дня монашеского пострига и принятия священнического сана Предстоятеля РПЦ.
Редакция издания «Фома» подготовила цитаты Патриарха из его проповедей и интервью о людях, Церкви и вере.
Я бы предложил эту короткую фразу: «прощай, и будешь прощен» — написать крупными буквами и у себя в комнате разместить так, чтобы каждый день ее видеть.
На добро откликаются не только человеческие сердца — Сам Бог откликается на добро. Добро — это язык, на котором нужно разговаривать с Богом. Тогда, отвечая на добро, которое мы делаем, Он посылает нам Свою милость.
Конец рода человеческого связан с двумя причинами — с беззаконием и охлаждением любви.
Воскресение — часть нашей судьбы, часть нашей жизни. Воскресения невозможно избежать: это то, что после Воскресения Христова включено в жизнь каждого человека.
Можно допускать бытие Божие с философской точки зрения, но если при этом мы не молимся, то это допущение не имеет никакого смысла. Это лишь теория, которую невозможно применить на практике до тех пор, пока человек не вступает в живой, реальный контакт с Богом. А каналом связи с Ним является молитва.
Господь на Страшном Суде не спросит ни о чем, что касается нашей способности зарабатывать деньги. Он спросит о другом: вы накормили голодного? Вы напоили жаждущего? Вы одели нагого? Вы посетили того, кто в темнице или больнице? Других вопросов в связи со Страшным Судом мы в Евангелии не находим.
Главная задача Церкви — это человеческое сердце, это изменение человеческой личности. И если изменится человек к лучшему — изменится весь мир. И нет другого способа и никакой другой методологии повлиять на изменение мира к лучшему, как изменить человеческое сердце.
Если провести исследовательскую работу над состоянием своей души, то окажется, что мы являемся первопричиной наших неудач. Только нужно разглядеть, что это за первопричина, где она кроется.
Мы живем так, будто мы не обладаем бессмертной душой. Мы заботимся о материальном — о доме, о машине, об одежде, об отпуске. Мы вкладываем в это большие ресурсы, тратим силы, забывая о том, что все это обратится в прах — вечной будет только душа.
Человек способен логически прийти к идее Бога, открыть для себя Творца, но это открытие еще не будет верой. Идея Бога, возникшая в сознании, должна вызвать перемену духа, укорениться в душе человека не только на уровне разума, но и в сердце.
Перспективу человеческого счастья открывает спасение души.
Воскресение Христово наполняет наш взор в будущее огромным оптимизмом и жизненной силой. Для нас ничего не должно быть страшно в этом мире, потому что мы бессмертны.
Христианство является верой, исполненной огромного, глобального оптимизма.
Я бы сказал, что сама Церковь есть таинство, потому что она есть место особого присутствия Божия — место, где осуществляется встреча и соединение Бога и человека. А такое соединение невозможно без таинства.
Когда нам иногда кажется, что слишком длинны службы, слишком это утомительно, слишком много всего читается, поется, успокоить себя мы должны тем, что, пусть даже ум наш не все понимает и память наша не все удерживает, и внимание наше не может сконцентрироваться на всем том, что произносится в храме, сам факт молитвенного делания, предстояния пред Господом имеет огромное духовное значение.
Совершая дела милосердия, мы проверяем свою сущность.
Совершая таинство Святой Евхаристии, Святая Церковь соучаствует в той самой Тайной Вечери, когда Сам Господь Иисус Христос благословил хлеб и вино, претворив их в истинное Свое Тело и в истинную Свою Кровь. Силой Святого Духа мы преодолеваем и пространство, и время, потому что у Бога нет времени и пространства, и становимся соучастниками Тайной Вечери.
Каждому человеку Бог предназначил определенную миссию. Но Господь не управляет нами механическим образом. Он не дергает нас по пустякам, как некоторым кажется, будто каждый шаг жизни сопровождается Его вмешательством.
Жизненный путь не кончается гробом. Если бы было так, то все бы наше существование превратилось в бессмыслицу.
Самое главное [для священнического служения] — работа священника над самим собой. Самое главное — никогда не привыкать к своему пастырскому служению, не превращаться в машину, которая стереотипно отвечает на вопросы, задаваемые священнику.
