Богдан Бенюк рассказал «Взгляду» о сложностях работы с Леонидом Быковым, своей новой роли, и о том, как чуть не утонул в нефти.
— Вы сейчас снимаетесь в новом фильме Михаила Ильенко «Толока». Кого там играете?
— Укротителя молний. Но как именно я научился приручать молнии, пока не скажу. Задумка режиссера, который должен влюбить актеров в сценарий фильма, еще не реализована. Не люблю рассказывать наперед, потому что тогда могу растерять свое вдохновение.
— Откуда его черпаете?
— Мне надо время от времени приезжать в родные места. Родом я из Ивано-Франковской области. Мое село находится в 50 км от Буковеля. Только когда я рос, никакого лыжного курорта там не было. Было просто село Бытков. Раз в месяц стараюсь туда вырваться. Родных моих там уже не осталось — только двоюродные братья и сестры. Вот зайду всего на пять минут в свою хату, сяду к себе на кровать, слеза скатится по щеке... И такой энергетический заряд!
— В вашей хате сейчас никто не живет?
— Нет, но за ней присматривают друзья. Поливают цветы, поддерживают порядок. Я сделал там ремонт: все побелил, покрасил, окна поменял. Но рушники и иконы как были на стенах, так и остались. Там тепло, хорошо... Сразу детство вспоминаю.
— Ваш отец умер, когда вам было полтора года, и мама воспитала вас с двумя старшими братьями в одиночку. Помогали ей по дому?
— Да, делал абсолютно все. Мыл полы, посуду, кормил свинью, цыплят, делал ванночки уткам. Очень любил смотреть, как они плавают и ныряют. А соседки потом приходили, проверяли мою работу и удивлялись (смеется). Говорили, что я должен был родиться девочкой. Но это не значит, что я был образцовым ребенком. Иногда делал дурости, поэтому получал от мамы по заднице.
— Например?
— Когда мне было шесть, мы пошли гулять с товарищем и нашли небольшую, но глубокую нефтяную лужу. Положили на нее доску и ходили по этому импровизированному мостику. Наконец, доска переломилась, и я упал в нефть. Друг испугался и убежал. А меня нефть начала засасывать. Я держался руками за траву, она обрывалась. К счастью, мимо проходила соседка и вытащила меня. Естественно, от мамы потом получил. Чуть не утонул, да еще и одежду испортил. Мы же бедно жили, и штаны у меня были только одни. Как и одна пара обуви, единственная игрушка — металлический грузовичок.
— Я смотрю, вы сентиментальный человек...
— С возрастом стал очень. Помню, как я удивлялся маме. Когда мы с ней смотрели индийский фильм в кинотеатре, который был в сельском клубе, она с полоборота могла расплакаться, а в экстремальных сценах фильма щипала меня за ногу. Мне было непонятно, как это она может так быстро переключаться с одного настроения на другое. А потом оказалось, что яблоко под грушей не падает никогда: с возрастом я стал таким же эмоциональным, как мама. Например, когда моя дочка защищала кандидатскую, я слушал, как обсуждали ее работу, говорили о заслугах. Рыдал как ненормальный! Но в юности я был совсем другим. ъ
— Вашу первую роль в фильме «Аты-баты, шли солдаты» вы получили, когда вам было 17. Как попали к Леониду Быкову?
— Я проходил пробы в кабинете Быкова. Он расспрашивал меня о детстве, о родителях. Я рассказал, что умер папа, как нас, троих детей, мама ставила на ноги. Поведал о своих страхах. Я очень боялся похорон, и всегда закрывал голову подушками, когда слышал траурную музыку. В итоге Быков взял меня на роль. Когда меня утвердили, мои фото стали печатать в газетах и киножурналах, однокурсники смотрели на меня как на великого актера. Я был страшно горд, но когда, наконец, подошел эпизод с мылом (В картине Бенюк сыграл солдата, который украл мыло. — «Взгляд»), у меня началась паника. В актерском мастерстве я, студент первого курса Театрального института, ничего не смыслил.
«Доска переломилась, и я упал в нефть. Друг испугался и убежал. А меня нефть начала засасывать. Я держался руками за траву, она обрывалась...»
— И как вы справились с этим эпизодом?
— К моменту съемок я внутренне перегорел, потому что долго концентрировался и выдавливал из себя слезы (в кадре надо было плакать). Я понял, что пустой, как баран! Уже готов был сдаться в руки гримерш, которые приготовили для меня лук и нашатырь, чтобы мне вставили их во все дыры. Но внезапно из динамиков послышалась траурная музыка, и слезы сами полились у меня из глаз! Быков был мудрым режиссером и хорошим психологом. Жаль, что потом мы с ним так и не общались. Он был занят другими фильмами, а затем погиб.
— Вы жили в столичной столице, но теперь переехали в село в Киевскую область. Хотите отгородиться от суеты городской жизни?
— Мне просто хотелось комфортнее жить. У меня дом, огород, сад. Растет морковь, свекла, даже арбузы! Картошку сами выращиваем — я лично собираю колорадских жуков. А несколько лет назад жена посадила черешни. В детстве мне казалось, что никогда ими не наемся: в Карпатах был дефицит садовых деревьев. А теперь первые черешни появляются в день моего рождения — 26 мая. Еще одна черешня плодоносит в середине июня, а третья — в июле. У меня подрастает трое внуков, и я могу угостить их продуктами с собственного огорода.
— Часто собираетесь в вашем доме всей семьей?
— Каждый день. В нашем дворе уже четыре поколения. Теща, мы с женой, дети и внуки. И все мы топчем одну землю — фантастическая штука! Дети постоянно к нам приезжают. Вечером, если хотят, едут домой, но часто ночуют у нас. Вот недавно четырехлетняя внучка Орыся мне выдала. Я стою, зашнуровываю ей ботинки. А она смотрит на меня с искорками в глазах: «Тол-стун-чик!» И я понимаю, какой у нее классный мир внутри. А вообще становление внуков проходит мимо меня, потому что я все время на работе. Воспитанием детей я тоже занимался разве что тогда, когда они спали. Когда дети были маленькие, проводили время за кулисами театра Франко. Помню, когда играл спектакль, дочка Марьяна сидела в «пожарной» ложе и шептала: «Папа, у меня шнурок развязался!» И это во время спектакля!
