К концу декабря несколько правоохранительных органов вместе решили ловить самую крупную рыбу в 2021 году. Петру Порошенко выписали подозрение по нескольким тяжким статьям: государственная измена и содействие терроризму.
Дело касается событий еще 2014-2015 годов. Тогда, в начале российской агрессии, потеряв контроль над рядом важных для украинской экономики шахт, правительство сначала покупало уголь в Южно-Африканской республике.
Но в конце 2014 эти контракты сорвались после обвинений в коррупционной составляющей. Вместо ЮАР поставлять ископаемые государственным предприятиям начали боевики из Донецкой и Луганской областей.
Кроме Порошенко подозреваемыми в этом деле также проходят пророссийский политик Виктор Медведчук, бизнесмен Сергей Кузяра, которые, по версии следствия, вели переговоры с российскими чиновниками и боевиками, а также экс-министр энергетики Владимир Демчишин.
Еще в 2016 году "Украинская правда" рассказала об угле из ОРДЛО, который завозили, в частности, под видом африканского. С того же 2016 года пылилось официальное расследование. Его расшевелили после смены власти в 2019 году.
Силовикам пришлось действительно ловить Порошенко. Он сейчас за границей, вылетел из страны за несколько дней до подозрения, не взяв повестку у следователей. Экс-президент не торопился реагировать на громкие обвинения в свою сторону. И прокомментировал их только на следующий день после подозрения, записав видеообращение из Варшавы.
Между тем, пока Порошенко отмалчивался и не выходил на связь в мессенджерах, его адвокаты обвинили журналистов УП в однобокости и предложили подробно изложить свою позицию.
На данный момент защиту представляют двое юристов. Это Игорь Головань, давно работающий с пятым президентом. И Илья Новиков – известный российский адвокат, который на родине прославился защитой оппозиционных деятелей и политических заключенных, как то украинской военнослужащей Надежды Савченко, а 5 лет назад получил лицензию и в Украине.
В разговоре с "Украинской правдой" они рассказали, почему считают, что угольные контракты с ЮАР не связаны с поставками от боевиков, какой была роль Порошенко в этих процессах, почему экс-президенту грозят санкции и планирует ли он возвращаться в Украину.
Уже после разговора сторона защиты решила высказаться об интервью с журналистами во избежание двусмысленного толкования их же собственных слов.
"Мы благодарны журналистам "Украинской Правды", которые быстро отозвались на наше предложение подробно обсудить публикацию издания о подозрении Петру Порошенко по делу о госизмене и содействии терроризму. Со своей стороны мы считаем, что материал, опубликованный УП по горячим следам в понедельник, получился однобоким и отражал скорее дайджест проблем украинской угольной энергетики с 2014 года, чем анализ того, что на самом деле написано в подозрении, подписанном замгенпрокурора Алексеем Симоненко.
Наш разговор с Севгиль Мусаевой и Соней Лукашовой продолжался больше двух часов, в конце я спросил их, нет считают ли они, что на какие-то из вопросов мы дали уклончивые ответы или ушли от темы. Они ответили, что наша позиция им вполне ясна.
Публикуемый текст – не весь наш разговор, а та его часть, которая показалась более интересной журналистам. При сокращении было опущено много того, что для нас было важным, и часть фраз вообще потеряла первоначальный смысл.
Никто из нас не считает, что министр Демчишин на самом деле торговал углем с боевиками. Информация о том, что уголь из ЮАР поставлялся некачественный и по завышенной цене не просто поступала, она подтвердилась, и мы можем документально доказать это сейчас.
Тезис "ради угля для страны можно пойти на нарушение закона" не является частью защиты Порошенко, поскольку закон вообще не был нарушен. Нам не удалось найти общий язык с журналистами УП по поводу этих и других фрагментов.
Тем не менее, общий смысл того, что мы думаем по поводу подписанного в понедельник подозрения, в основном, сохранился. Абсурдная теория "заговора в поддержку ЛДНР во главе с Порошенко" никогда не будет доказана ни в каком суде.
Спустя три дня после публикации подозрения уже ясно, что она не воспринимается обществом всерьез. Мы рассчитывает на то, что пресса будет внимательно следить за ходом дела и готовы со своей стороны подробно объяснять нашу позицию".
"Уголь из ЮАР не мог спасти Украину"
– Исходя из расследований "Украинской правды" и фактов в фабуле подозрения, Петр Порошенко использовал уголь боевиков для обеспечения государственных предприятий антрацитом. Какая версия защиты: зачем он это делал?
Новиков: Во-первых, почему он?
– В расследованиях УП исполнителем этой схемы был тогдашний министр энергетики Владимир Демчишин. Но это человек, который был назначен по президентской вертикали. Наши источники подтверждали, что инициатива по созданию схем принадлежала Порошенко. И Демчишин вряд ли брал бы на себя ответственность и занимался этим самостоятельно.
Головань: То есть президент Порошенко не мог просто не желать Украине замерзнуть, а Демчишин не мог самостоятельно принимать решения?
– Давайте поставим вопрос прямо: признает ли защита участие Порошенко в этих действиях?
Н: Нет.
– Тогда начнем с начала. Фактаж подозрения начинается с 3-4 ноября 2014 года – с заседания СНБО. По версии следствия, Порошенко на том заседании сказал, что закупленный уголь из ЮАР некачественный и контракт нужно разорвать. Он потребовал от правоохранителей провести проверку. В тот же день было начато уголовное дело в отношении главы "Укринтерэнерго" Владимира Зиневича.
Этот эпизод подтверждается защитой?
Н: В схеме подозрения этому заседанию приписывается какая-то фантастическая, решающая роль. Чтобы создать предлог для финансирования терроризма под видом закупок угля, нужно было объяснить, почему уголь вообще нужно закупать. Дефицита угля на тот момент, по версии следствия, в стране не было, поскольку был "замечательный африканский уголь". Значит нужно было во что бы то ни стало заговорщикам сорвать эти поставки.
На заседании СНБО "главный заговорщик Порошенко" якобы дал указания, и результатами этих указаний стало то, что поставка "хорошего африканского угля" сорвалась, возник искусственный дефицит. Тут на сцене появляется Медведчук, который говорит – вот сейчас будем возить из "ДНР", и начали возить из "ДНР".
То, что говорил Порошенко на самом деле, зафиксировано. У нас эта информация есть. У следствия не может возникнуть свидетелей, которые скажут: "Да, я сидел под столом у Порошенко и слышал, как он разговаривает с Медведчуком, финансирует сепаратистов".
У них есть возможность допрашивать людей, которые тогда участвовали в каких-то событиях. И у них есть возможность интерпретировать реальные документы в выгодном им ключе.
– Ваш подзащитный как-то объяснял, почему на том заседании СНБО было высказано мнение, что это уголь плохой?
Н: Потому что на тот момент была информация, что уголь некондиционный. И была информация, что этот уголь поставляется по странной черной схеме, которая приводит к завышению его цены. И мы сегодня вполне уверены, что это так, у нас на руках есть документы проверки и расследования, мы готовы опубликовать их.
– Он потребовал от правоохранителей провести проверку?
Н: Он потребовал выяснить эту ситуацию.
Г: На вчерашнем брифинге СБУ было сказано, что срыв поставок из ЮАР поставил Украину в зависимость от угля с оккупированных территорий. Бредовость такого утверждения очевидна.
https://img.pravda.com/images/doc/6/3/637e466-slayd.jpg
– Почему?
Г: Да потому, что то количество, которое было законтрактовано, спасти или не спасти никак не могло. ЮАРовский уголь не мог даже повлиять на эту историю.
– С этим могу согласиться… Несколько кораблей точно не закрыли бы все потребности Украины в угле на тот момент..
Г: Даже не корабли. Но спасти или не спасти ЮАРовский уголь не мог. Он не мог даже повлиять на эту историю. Шахты на оккупированной территории добывали специфический уголь антрацит. Вот этот факт и был зависимостью.
– Правильно ли я понимаю, что Порошенко понимал, что закрыть потребности Украины не получится без угля с оккупированных территорий?
Г: Одно из доказательств следствия, насколько нам известно, доказывает вину Порошенко тем, что "він був обізнаний у енергетичних питаннях і знав інформацію про потреби вугілля, про реальний стан енергетичної галузі". Естественно он понимал ситуацию, естественно он осознавал опасность, и естественно в рамках своих полномочий он ставил задачу, чтобы эту проблему решить.
Как это решить? Кроме президента, РНБО, есть еще правительство, есть другие организации, есть частный бизнес в конце концов. Было решение РНБО об утверждении аналитической стратегии, в котором содержался пункт о переводе энергоблоков с антрацита на другие марки угля, более доступные. И ТЭС стали переоборудовать свои котлы под неантрацитовый уголь. То есть произошла нейтрализация этой зависимости.
Н: Ни в коем случае не нужно это воспринимать, как то, что "товарищи, положение в стране было настолько критическим, что даже на преступные меры можно было пойти ради спасения страны". Такой тезис, наверное, кто-то мог бы использовать, но это неправильная постановка вопроса, он не должен здесь звучать.
По поводу СНБО. Как вы себе представляете вот у вас есть внутри власти преступная группа? А почему глава этой преступной группировки должен реализовывать свой преступный умысел путем выступления на СНБО, если у него есть возможность давать вот эти негласные указания кому угодно?
В том их беда, что доказать каким-то образом эти фантазии по поводу негласных указаний, это нереальная задача. И они цепляются за это заседание СНБО. Это очень странный и очень глупый путь для главы государства – реализовывать свои преступления на СНБО, где все протоколируется. Заседание СНБО – это не частная беседа, это не разговор с глазу на глаз.
– Действия Порошенко в итоге привели к тому, что Украина осталась без закупок южноафриканского угля. Поскольку было возбуждено уголовное дело в отношении главы "Укринтерэнерго" Владимира Зиневича и поставщик отказался от сотрудничества. В итоге дело закрыли в связи с отсутствием состава преступления. То есть обвинения Порошенко, которые были озвучены на СНБО, оказались беспочвенные?
Г: Вы же понимаете, что Порошенко – президент, не с головы ему пришло, чтобы выступить с таким текстом на Совете нацбезопасности и обороны. Ему предоставлены были соответствующие рапорта, справки и документы, которые наверняка в распоряжении следствия есть.
Насколько нам известно из открытых многочисленных публикаций, даже контрактные характеристики угля, который поставлялся из Южноафриканской республики, непригодны для того, чтобы использовать на украинских электростанциях, рассчитанных на антрацит.
Н: История про возбуждение уголовного дела и расследования, была ли там офшорная наценка – это один вопрос. История про качество угля – это другой вопрос. И вторая половина второго вопроса – это целесообразность.
По нашей информации, на все три вопроса ответы негативные. То есть и по качеству угля – он не был достаточен для решения проблемы. И по его цене – закупка была нецелесообразна. И по тому, были ли там уголовные мотивы – на первый взгляд, они там были.
"Порошенко не занимался поставками угля, это не его функция"
– Принимал ли Петр Порошенко участие в организации закупок из ОРДЛО? И в какой мере?
Н: Нет. Ни в какой мере
– Он согласовывал эти поставки?
Г: Это не в его компетенции. Есть президент, который в рамках своих полномочий поставил задачи, озвучил их для органов, которые должны были этим заниматься
– Поставил задачу организовать эти поставки?
Г: Он дал задачу обеспечить страну энергией. А органы – Совет национальной безопасности и обороны, премьер-министр и руководители правоохранительных органов – они это услышали и исполняли то, что им предусмотрено законодательством.
– Обсуждал ли Порошенко с руководителями Центрэнерго, Минэнерго поставки угля из ОРДЛО?
Г: Зачем? Это не его дело.
– То есть он дал указание решить вопрос и самоустранился? Человек, который поднял вопрос на заседании СНБО, сам заинтересовался контрактом, потом поручил этим всем заниматься своим подчиненным и больше в это дело не вмешивался?
Н: То, что для него было важно бесперебойные поставки угля – это 100% так, как и для любого другого человека. Для него – в большей степени, потому что он ответственен за ситуацию в целом.
Но нам предлагается поверить вот этим подозрением, что Порошенко держал в голове всю схему. Чтобы это подозрение как-то держалось кучи, должны быть одновременно все эти факты, на которых они настаивают: что была группа заговорщиков, которые сначала сорвали поставку из ЮАР, а потом организовали поставку из "ДНР".
И Порошенко должен во всем этом присутствовать и участвовать. Как вы думаете, директор шахты встречался с Порошенко? Вот даже, если бы вся эта ситуация была такой, какая она есть. Его что приводили целовать руку "крестного отца", что вот я назначаю тебя директором шахты?
– Там об этом и не идет речь.
Н: Как это должно было выглядеть на практике? Все делалось через Демчишина или как? Или через Медведчука все делалось?
https://img.pravda.com/images/doc/f/a/fabf543-slayd2.jpg
– По версии следствия, через Демчишина и Кузяру.
Н: В каком формате Порошенко должен был коммуницировать с Кузярой?
– Предполагаю, что, возможно, на основании разговоров Медведчука и Кузяры с боевиками и с русскими.
Н: Для нас "пленки Медведчука" не являются точкой приложения усилий. Мне бы не хотелось, чтобы люди думали, что для Порошенко важно, подлинны эти пленки или нет.
Давайте предположим, что они подлинны, что говорились все эти слова. Допустим, они говорились в то время, как утверждает Бигус. Для Порошенко это что означает?
– Возможно, его именем прикрывались для налаживания схем.
Н: А есть ли в этом подозрении что-то, что указывает, что следователь точно знает, что его именем не прикрывались, а он дал фактически безлимитную кредитную карточку другому человеку платить его именем?
– Петр Алексеевич знал о поставках из ОРДЛО?
Г: Он не "не знал", однако он не занимался этим, поскольку это не его функция. Информацией о том, что это происходит, он владел.
– Свое согласие на это дал?
Г: Он не должен был соглашаться или не соглашаться.
Н: Порошенко – президент. Он не может рулить Кабмином и даже министром, которого вы считаете(показывает руками жест кавычек – УП) из орбиты Порошенко. Он не может ими рулить. Потому что когда он это делает, все выходит на поверхность.
Демчишин стал министром только 2 декабря 2014 года. Его это никоим образом не избавило, как вы знаете, от подозрения. Вот про него сказали – да, африканскую схему мы тебе не предъявляем, но ты, видимо, участвовал в легализации вот этой донецкой схемы. Возвращаемся к тому, что такое донецкая схема. Она преступная?
"Был найден компромисс. Порошенко в нем не участвовал"
– Собственно Демчишин отменил норму, которая блокировала прямое сотрудничество с боевиками.
Н: Что именно?
– Оплату боевикам.
Г: Он изменил нормативные документы, и в рамках законодательства это было сделано.
Выплаты платежей, пенсий тем людям, которые живут на этих территориях – это финансирование терроризма? Почему заплатить шахтеру – это финансирование терроризма?
– Заплатить не шахтеру все-таки, а организации. Куда шли деньги организации, мы же не знаем.
Н: Что сделал Демчишин? Были невозможны банковские платежи в "ДНР". Даже если бы были какие-то договорняки, с Медведчуком или с самим Путиным, о том, что уголь будет отпускаться, только платите – не было легального способа платить в Донецк и Луганск.
Демчишин сделал правильную речь – сказал, что вот у нас есть вот эти две шахты, с которых боевики готовы отпускать уголь. Но только если они хотят что-то получать за этот уголь, то получать они будут только на нашей территории в белую.
Я не защитник Демчишина и не вправе вторгаться в работу его адвокатов. Но на мой взгляд, Демчишин все сделал абсолютно правильно. Он предотвратил именно финансирование террористов.
– Как появились эти две шахты в сотрудничестве? И почему именно они?
Н: Мы этого не знаем. Факт остается такой, что когда у вас есть террористическая организация, которая может выпустить вагон угля или не выпустить, у вас возникает дилемма. И вот был найден вот этот компромисс.
Я не вторгаюсь, как он был найден, мне достаточно того, что в нем не участвовал Порошенко. Не разговаривал Порошенко на эти темы ни с кем. Но государство Украина сделало единственно возможную вещь: оно поставило лимит, чтобы эти деньги действительно не обращались в руки боевиков.
– Насколько мы можем это утверждать? Чем это доказано?
Н: Я описываю схему, которая была. Были поставлены условия: если вы хотите деньги на зарплаты в гривнах, то, пожалуйста, у вас есть счет в банке на подконтрольной территории. Дальше вам приходят деньги, ваш кассир пусть приезжает, снимает зарплату.
– Условие было поставлено кем?
Н: Я не знаю.
Г: Это вопросы к правительству.
– Вы говорите, что государство Украина сделало все, чтобы деньги не оказались в руках террористов? Государство Украина в лице кого?
Н: В лице Демчишина.
– Петр Алексеевич публично говорил, что мы, наверное, будем покупать уголь на оккупированных территориях. То есть, он об этом только говорил, но не принимал участия?
Г: Мы же сказали, что он это знал, но он этим не занимался
Н: Порошенко поставил задачу перед Кабмином достать уголь, Кабмин его достал законным способом. Я настаиваю, что этот способ на тот момент был законным. Потому что полный запрет экономической деятельности с оккупированными территориями появился гораздо позже.
– А юридическая база для этого была создана?
Г: Юридическая база существовала.
Н: Это же государственные шахты. Здесь нет какой-то тайной составляющей, нет тайного протокола Молотова-Риббентропа.
– Это государственные шахты, которые находятся уже на оккупированной территории.
Г: Юридическое лицо находится здесь.
– Потому что его там перерегистрировали.
Г: Мы закупаем уголь у государственных шахт. Все, дальше – это естественный подход, что есть государственная шахта, зарегистрированная в Киеве, у нее счета в банке на контролируемой территории. Никто не спорит с тем, что уголь привезен. Деньги поступили, из этих денег уплачены налоги.
– В подозрении еще есть момент с передачей предоплаты за уголь наличкой. Был ли такой эпизод в реальности? Платили ли предоплату в размере 30 млн гривен наличными?
Г: Вопрос, откуда это известно и какими документами и как это могло быть оформлено? В моем понимании, это бред.
Н: Как защита Порошенко должна относиться к тезису, что кто-то кому-то передал наличные деньги, потому что об этом договорился Медведчук с Путиным?
У нас в этом деле не те точки приложения усилий, которые, может, кажутся со стороны. Если, допустим, завтра станет вопрос, хороший или плохой был уголь из ЮАР, то решение этого вопроса никого из нас не приближает к вопросу о госизмене и финансировании терроризма.
"Чтоб Порошенко стал политэмигрантом – такого подарка под елку вы не получите"
– У вас есть понимание, почему именно эти статьи выбраны для подозрения?
Н: Госизмена вообще приятно звучит. Я думаю, что это такой личный реверанс Зеленского. И заметьте, – там не финансирование терроризма, а содействие. Они не могут доказать, что вот эти самые мешки с деньгами, которые кассир шахты забирал в банковском отделении на оккупированной территории, потом пошли террористам.
Я думаю, что они не верят, что это дело дойдет до суда. Их сейчас тактическая задача на этом коротком отрезке – обеспечить скандал. Не арест Порошенко. Если б у них задача была арест Порошенко, во чтобы то ни стало, они бы дождались пока он вернется, в аэропорту что-нибудь бы придумали и так далее.
– Мы все видели на видео, как Порошенко пытались вручить повестку. И он тогда еще не был заграницей.
Н: Вы видели события 17 декабря. Вот, давай сейчас об этом поговорим, потому что, это важная ситуация. Важный фактор – неготовность Венедиктовой подписывать это подозрение.
Вообще-то для генпрокурора подписать подозрение в госизмене бывшему президенту – это, наверное, венец карьеры. Какое еще может быть более значимое дело, которое генпрокурор может сделать?
– Почему она этого не сделала, на ваш взгляд?
Н: Это персональная ответственность. Мы видим, что генпрокурор от этой миссии уклонилась. Я не хочу сейчас переходить на персоналии и говорить о Симоненко. Я не хочу, чтобы думали, что я атакую его персонально. Мне в данном случае интересны функциональные качества.
17 декабря пытались вручить повестку на 20 число. Не повестку о вручении подозрения, в потому что подозрения 17 числа еще не было. Но считывался их план, что они на 20 видимо запланировали, что Венедиктова уйдет в отпуск, и будет наготове Симоненко, который подпишет.
Дальше Порошенко едет заграницу. И, казалось бы, у вас провалилась ваша первая схема – подождите пока он вернется. За эти годы звоночков, что, Петр Алексеевич, бегите срочно, а то за вами придут – их было не 10 и не 100. Он каждый каждый раз возвращался.
Вот такая ситуация. Порошенко за границей, мы сейчас начинаем скандал, объявляем, что он не хочет являться на допрос, обвиняем его, что он сбежал, и делаем из этого шоу. Это win-win.
Потому что если он явится, мы сделаем шоу "Порошенко в наручниках или в клетке", если он не явится, мы делаем шоу "Порошенко сбежал". Вот мы этот win-win им сейчас ломаем, пока у нас это вроде бы получается. Мы говорим: окей, говорить мы с вами будем, такого подарка под елку, чтоб Порошенко стал политэмигрантом, вы не получите. Говорить мы с вами будем в январе.
– А почему так?
Н: А почему не так?
– Тут есть вариант, где win-win был бы на вашей стороне. Если вы прекрасно понимали, в чем схема правоохранителей, возможно, стоило пустить силы на то, чтобы прийти, показать, что Порошенко готов защищаться и не бежит?
Н: Петр Алексеевич готов защищаться и не бежит. Нам невозможно играть на их условиях. Когда они сервируют стол и устраивают декорацию на сцене, вы не можете в ней их обыграть, вы должны ее обламать.
– Порошенко собирался в отпуск с 17 число до 17 января?
Н: Порошенко каждый год в отпуске, обычно с конца декабря, в разные числа. Вы хотите Порошенко разоблачить, что вот он не просто так за границей находится, а тянет время?
Вопрос о том, что он должен явиться 23 числа как добросовестный человек, иначе все посчитают, что он недобросовестный – вообще не стоит. Формально, потому что повестка кривая, а сущностно – потому что "ребята, я не буду играть с вами на ваших условиях".
Мы с вами будем играть честно, открыто, прозрачно, но достаточно жестко. Вы Порошенко увидите в январе. Вы должны быть готовы к тому, что он скажет, и про дело в целом, и про вас, исполнителей этой истории, и про заказчика.
– Не выглядит ли нахождение Порошенко за границей в глазах его избирателей как проявление трусости?
Г: Кузяра прямо говорил, что его держат в тюрьме и требуют, чтоб он дал показания на Порошенко. И я могу говорить, Петр Алексеевич, побыстрее приезжайте, станьте рядом, пусть над вами так же издевается эта система. Я должен это говорить? Давайте порекомендуем российским оппозиционерам, Бабченко, например, пусть он вернется и защищает себя в России.
Человек, которому предъявлены подозрения, имеет право вообще ничего не говорить. Вопрос: зачем им нужен человек, чтоб осуществлять расследование? Следствие должно быть изначально готово закончить расследование без участия подозреваемого. Зачем им нужны эти люди, если не для того, чтоб на них давить?
– Во времена Порошенко подозреваемые по таким статьям даже не имели права выйти под залог.
Г: Порошенко, по вашему мнению, был монарх в это время? Это он делал?
– Я говорю, что это многолетняя украинская практика. Вы же сейчас приписываете это все нынешней власти.
Г: Не важно, при власти Зеленский, Порошенко – мы говорим о государственной машине, которая смотрит на барина, ловит его мысли и капризы и начинает что-то делать. Причем в нашем случае мы еще имеем прямые свидетельства Кузяры, Богдана, когда власть давит.
"Против Порошенко хотят ввести санкции"
– Вы сказали про заказчика дела. Кого вы таковым считаете?
Н: Президента Зеленского.
– Почему только спустя 2,5 года после его прихода к власти появилось это подозрение?
Н: Они играют в короткую, они не верят, что из этого дела получится приговор. Но они могут сейчас повозить нас по всем своим печерским судам и поснимать соотвествующие выгодные ракурсы со своих телекамер.
Но главное то, что они могут сейчас пытаться применить санкции, собственно ст. 258-3 (содействие терроризму – УП) оттуда и взялась, я уверен на 100%. Госизмена звучит достаточно жирно и нажористо.
– То есть, вы думаете, что могут ввести санкции в отношении Порошенко?
Н: Мы уверены, что они этого хотят. У них сейчас для этого достаточно зыбкая почва, потому что поставлено под большое сомнение, можно ли без вступившего в законную силу решения суда на украинского гражданина накладывать санкции. Они считают, что да.
Когда вы играете в короткую, когда у вас задача – отобрать активы и лишить вашего оппонента финансовой базы, то вам, в принципе, все равно, что с этими активами будет. Это не рейдерство, где нужно захватить что-то и удержать. Вам вполне достаточно отнять, за короткое время уничтожить. Мы считаем, что на уровне заказчика план именно такой.
– Из той канвы, которая изложена в подозрении, какие статьи были бы целесообразны, если не госизмена?
Н: Безумный вопрос. У "Колобка" какие статьи? У "Красной шапочки" какие статьи? Эти люди придумали заговор как основную нитью, на ней все держится, и без нее все распадается.
Вы понимаете, если заговора Порошенко и Медведчука нет, то есть отдельно история с африканским углем, отдельно Демчишин, отдельно все остальные. Только в том случае, если мы предположим, что есть этот заговор, только тогда все это обретает новый уголовный смысл. Мы говорим, что этого заговора не было. И тогда какие статьи к чему применять?
Севгиль Мусаева, Соня Лукашова
https://www.pravda.com.ua/rus/articles/2021/12/23/7318319/
