Шевченковский районный суд города Киева начал рассмотрение дела об убийстве журналиста Павла Шеремета в сентябре. Сейчас уже заканчивается январь, а никакой информации о начале рассмотрения дела по существу нет. Между тем, один из подозреваемых - Андрей Антоненко уже второй год сидит в СИЗО, доказательства его невиновности суд не рассматривает и не комментирует. То же касается и двух подозреваемых женщин - детского хирурга Юлии Кузьменко и военной медсестры Яны Дугарь. Устали ждать не только участники процесса, устало общество и СМИ. Все меньше информации в них о «деле Шеремета» и о судьбе подозреваемых, которая вызывала еще недавно столько вопросов. Это - нормально?
Мы поинтересовались у экспертов, насколько такой темп вообще нормален для подобного дела или так все и должно рассматриваться, при том, что тот же Антоненко уже год сидит под стражей?
4 сентября суд определил присяжных по этому делу;
28 сентября присяжные приняли присягу, прокурор объявил обвинительный акт, Антоненко оставили под стражей;
21 октября суд определил порядок исследования доказательств, и, согласно ему, должен начать с исследования письменных материалов и документов и вещественных доказательств, предоставленных стороной обвинения.
В ноябре судебные заседания не проходили, потому что заболела председательствующая судья по делу Оксана Голуб.
10 декабря суд продлил меры всем обвиняемым до 7 февраля;
17 декабря суд перешел к изучению письменных доказательств;
12 января (2021) суд добавил к делу Шеремета 11 томов и разошелся;
19 января судья Голуб объявила, что рассмотрение дела откладывается до 2 февраля. Тогда же - в феврале - должно начаться исследования материалов дела. У Антоненко - без изменений - он остается за решеткой уже второй год.
Технология называется «или ишак, или падишах»....
«Они (обвинение. - Авт.) рассчитывают, что кто-то - или ишак, или падишах - умрет быстрее. Главное - процесс, и в этом процессе уже неважно, что будет происходить. Это так же, как с «делами Майдана»: два года внимание людей было приковано к этому, а сейчас оно уже другими событиями перебилось, и сейчас мы только какими-то эпизодами узнаем, что где-то какого-то "беркутовца" восстановили - и все», - эмоционально прокомментировал «Следствию.Инфо» ход судебного процесса адвокат Яны Дугарь Виталий Коломиец.
«Если это обвинение в особо тяжких преступлениях, то суд не будет длиться одну-две недели. А в украинских реалиях - тем более », - комментирует Укринформу юрист-международник Борис Бабин.
Но, кроме всего прочего, есть еще другие факторы, которые, по его словам, влияют на длительность рассмотрения дел. «Первый фактор - это часто низкая компетенция государственного обвинения и органов расследования. И причем не только в политических делах. Даже в обычных, то есть там, где все более-менее очевидно, дело может рассматриваться долго из-за того, что органы досудебного следствия имеют проблемы компетенции. Это реальный вызов. Поэтому самый простой способ для органов обвинения прикрыть собственные недоработки - это просто затягивать дело в суде, а за это время пытаться что-нибудь «подшаманить», - утверждает юрист.
Что касается второго фактора, то, говорит эксперт, это катастрофическая нехватка судей в судах общей юрисдикции, а особенно, если речь идет о провинции. «Поэтому любой вопрос отвода, болезни судьи и т.д., попросту нивелирует ситуацию», - добавил Бабин. И продолжил: «Те лица, которым предъявили соответствующее подозрение - они длительное время находились / находятся под стражей. При таких условиях - теперь, после года их лишения свободы, любое оправдание ставит не только политическим, но и юридическим вопросом ответственности тех лиц, которые заявили об их вине. И поэтому, думаю, это еще существеннее усложняет ситуацию. Все понимают, что касаясь вопросов вины или невиновности - если эти люди не виновны и суд это установит, то встанет вопрос не только о том, кто виноват в фальсификациях дела, но и о том, кто виноват в годе лишения свободы конкретного лица».
Где же вы, господа «присяжные заседатели»?
В нашей стране есть еще одна проблема - это отсутствие реального суда присяжных. Как известно, дело об убийстве Павла Шеремета будет рассматривать именно такой суд. Понятие суда присяжных закреплено в Конституции, Уголовном кодексе и законом о судоустройстве. Однако до сих пор он полностью не реализован. В Министерстве юстиции рассчитывают, что полноценно этот суд заработает только в этом году. А пока... «То, что в Украине называется судом присяжных, по факту судом присяжных не является. Конституцией Украины предусмотрено, что народ имеет право принимать участие в осуществлении правосудия через суд присяжных, но то, что мы называем судом присяжных - это суд народных заседателей, доставшийся нам в наследство от Советского Союза», - отмечает Борис Бабин.
В чем разница: суд присяжных делает свою работу и на него судья не влияет никоим образом, а суд народных заседателей подконтролен, и есть много возможностей у судьи повлиять на те решения, которые выносят народные заседатели. «В Украине суд присяжных это фикция», – повторил юрист.
Мнение коллеги продолжила председатель правления ОО «Центр Общественных свобод» Александра Матвийчук. И суд присяжных, и суд народных заседателей может работать на правосудие, однако, подчеркнула она, это возможно только в странах с развитой правовой культурой и независимой судебной системой. «В суде народных заседателей работают присяжные вместе с судьей, и судья может повлиять на людей, не имеющих юридического образования, не являются специалистами. Может подвести их к какой-то точки зрения, где-то надавить своим авторитетом. Поэтому правозащитные организации в Украине давно продвигают внесение изменений в УПК и предоставление людям, которые подозреваются и обвиняются в совершении преступлений, возможность защищаться перед настоящим судом присяжных, на который не влияют работники профессиональной судебной системы», - заявила Матвийчук.
В такой ситуации, по мнению эксперта, если судья сможет подвести присяжных к определенному мнению, то последнее слово останется за ним.
Это во время досудебного следствия срок содержания под стражей ограничен. А потом…
В среднем рассмотрение дел, в которых говорится о тяжких или особо тяжкие преступлениях, в которых много эпизодов, участников, свидетелей, подозреваемых и так далее - длится в Украине три-четыре года, сказал Укринформу эксперт Центра политико-правовых реформ Евгений Крапивин. «Во-первых, это вызвано сложностью самого производства. Потому что надо много провести исследований доказательств. То есть любое допрошенное лицо - свидетель - на предварительном расследовании нужно еще раз передопросить в суде. Всех нужно вызвать повестками, а если кто-то не явился - суд назначает новое судебное заседание, - комментирует Крапивин. - Во-вторых, из-за судебной реформы, которая длится с 2014 года, есть проблема с укомплектованностью судов. Нагрузка на судей очень велика. Их попросту не хватает на имеющееся количество производств. Автоматизированная система различает дела не по от резонансу, а по тяжести преступлений. Системе безразлично: это «дело Шеремета» или какое-то другое».
Поэтому ситуация, когда раз в два месяца проводятся судебные заседания, к сожалению, это у нас «нормально».
Что касается содержания Антоненко под стражей, то, по словам юриста, для Украины это также характерная проблема. «На досудебном расследовании, то есть, пока обвинительный акт не направлен в суд, действует ограничение, что человек под стражей не может сидеть более 12 месяцев. Но как только дело переходит в судебное разбирательство - все сроки убираются. То есть человек может годами сидеть под стражей, - говорит Крапивин. И добавляет, что с точки зрения Европейской конвенции по правам человека и практики ЕСПЧ - это, по сути, нарушение: «Статьи 5 Конвенции. В ситуации с Андреем Антоненко... Думаю, вряд ли есть какие-то обоснованные риски того, что он может совершить побег, давить на свидетелей или искажать материалы уголовного производства. Он находится под стражей, скорее всего, немотивированно. Впрочем, к сожалению, для нашей страны подобная ситуация достаточно характерна, так как считается, что только содержание под стражей может обеспечить участие человека в судебном разбирательстве».
Мирослав Лискович, Киев
Источник
