2 февраля ушел из жизни исполнитель роли де Жюссака в "Трех мушкетерах" Владимир Балон. Это его последнее интервью.
— Владимир Яковлевич, думаю, многих зрителей удивило то, что злейший враг мушкетеров капитан де Жюссак в жизни оказался их лучшим другом. Как давно вы дружите?
— Да вот как первый фильм вышел на экраны — а это случилось почти тридцать пять лет назад — столько времени и дружим. Почему мы так сблизились, для меня самого до сих пор остается загадкой. Видимо, звезды на небе так встали. История знает много фильмов, в которых действуют несколько главных героев. Например, та же трилогия о неуловимых мстителях или "Гардемарины, вперед!", которых еще называют «русскими мушкетерами», но такой дружбы между актерами там не случилось, хотя ребята очень этого хотели. Мы остались друзьями на всю жизнь, и даже на съемки "Возвращения мушкетеров" согласились под девизом, который звучит в финале первой части этой саги: "Мы еще встретимся! Обязательно встретимся!"
— Картина "Возвращение мушкетеров" не оправдала ваших ожиданий?
— Естественно, не было уже того азарта и веселья, которое царило на съемках первых "Мушкетеров". Да и мир за последние три десятилетия очень сильно изменился — он стал зеленым от долларов. Фильм же был снят за копейки, мы за него не получили ничего. Значит, платой за съемки была наша дружба и возможность снова встретиться и поработать вместе, а это уже немало.
— Несмотря на дружбу впятером, кто из "мушкетеров" вам ближе всего?
— Конечно же, Миша Боярский. Он — потрясающий человек, на которого можно положиться всегда и во всем. У нас каждый день минимум по пять звонков с его стороны, и по пять — с моей. Мы с ним дышим одним воздухом, у нас общие интересы, проблемы, споры. А как весело мы проводили время! Вот вы, например, не слышали, как я праздновал свое семидесятилетие?
— Расскажите, пожалуйста!
— Я решил не отмечать юбилей, и всем об этом сказал, хотя Миша все не верил и несколько раз переспрашивал. День рождения у меня 23 февраля, и Миша всегда звонит мне ровно в двенадцать часов ночи, чтобы поздравить первым. А в тот раз он позвонил раньше, сказал, что у него сейчас в Питере концерт, потом банкет и еще раз поинтересовался, не буду ли я праздновать. На что я ответил, что в самом будничном настроении сижу небритый и смотрю по телевизору хоккей — как раз наши играли с канадцами. "Хорошо, — сказал Миша, — я буду тебе звонить, узнавать счет». Но в начале одиннадцатого позвонил не Миша, а его жена Лариса: "Владимир Яковлевич, Миша спустился в Октябрьском зале вниз, на банкет, там не берет мобильный, поэтому он какое-то время не сможет вам звонить". В одиннадцать часов позвонила Катя, жена Игоря Старыгина: "Мы только что приехали с дачи, Игорь пошел в душ, как только выйдет, обязательно вам перезвонит — поздравит".
— И вы ничего не заподозрили?
— Представьте себе, нет! Я продолжаю смотреть телевизор, как вдруг подходит жена и говорит: "Там кто-то на улице орет: „Пора-пора-порадуемся на своем веку!“ Наверное, какие-то ребята с нашего двора?" Смотрю в окно, а это Старыгин, Смирнитский и Боярский стоят и вопят что есть сил. Самое смешное, что в ту ночь мы сидели до шести утра вчетвером, смеялись и пили чай.
— Что, и вправду чай?
— Обошлись практически без водки: Миша и Валя вообще в завязке были, а нас с Игорем заставили выпить по рюмке, не больше. Среди подарков самым памятным стала картина, которая висит у меня в доме — Миша заказал ее в Петербурге. Это коллаж с нашими изображениями, на котором написано:
"Один за всех и все за одного!
Мы пьем до дна за здравие Балона,
Ведь без тебя мы, в сущности, говно.
Живи сто лет. Четыре мудозвона."
Это был лучший в моей жизни день рождения.
— Ну, юмор, прямо скажем, мужской!
— Это еще что! Несколько лет назад у меня была сложная онкологическая операция. Когда я выписывался из Боткинской больницы, меня встречал мой московский друг. Довез на машине прямо к подъезду. Я вышел на улицу и вдруг услышал сзади: «Как, вы еще живы, господин де Жюссак?!» Поворачиваюсь: Мишка! Вот такие у нас бывают шутки.
Я вышел на улицу и вдруг услышал сзади: «Как, вы еще живы, господин де Жюссак?!» Поворачиваюсь: Мишка! Вот такие у нас бывают шутки.
— В любой компании всегда есть человек, над которым все остальные подтрунивают. У вас такой был?
— Мы часто подшучивали над покойным Игорем Старыгиным. Он был очень лиричен и одновременно необыкновенно смешон. Например, он всегда старался как-то выделиться на общем фоне. Если мы все вместе — не на съемках, а в жизни — куда-то идем, он обязательно хоть немного, но отстанет, чтобы люди сказали: «Ой, смотрите, мушкетеры! И Старыгин!» Мы всегда мирились с этим. Или приходим мы во время съемок последней картины в ресторан на завтрак. Меню не обширное, подходит официант, все что-то заказывают — кто творог, кто яичницу. В это время Игорь говорит: «А мне, пожалуйста, яичницу без желтка». После того как я обещаю выковырять у него желток, официант уходит и приносит всем обычную яичницу. «Я же просил без желтка, — возмущается Игорь, — мне нельзя холестерин». В таких случаях мы просили официанта отойти...
— ...и говорили Игорю Владимировичу все, что о нем думаете?
— Просто прочесывали его четырехэтажным матом. На что он говорил: "А я вас все равно всех люблю" — это была его вечная защита. Валя, правда, на эти слова мог вспылить: "Очень нам нужна твоя любовь!", но он тоже очень любил Игоря. Смирнитский вообще только кажется холодным и грубоватым, на самом деле у него душа ребенка. Нам его (Старыгина. — "Взгляд") очень не хватает.
