Если берешься за само важное дело, то есть шанс, что ты его все-таки когда-нибудь закончишь. А неотложные от тебя никуда не денутся, ты вынужден их решать в рабочем порядке, в свободное от «важного» время.
Любой президент на старте своей каденции ставит перед собой амбициозные цели. Но велик соблазн потратить все отведенное тебе время на решение неотложных проблем. Навязанных извне. Накопленных «папередниками». Когда, вроде бы, и удовлетворение от выполненного долга присутствует, и народ доволен, но ничего из стратегического не сделано.
Особенности «важных» дел – еще и в том, что они обычно очень непросты в исполнении, многоступенчаты и, как правило, запущенны. Это не орехи щелкать. Кожура у этих плодов – стальная, сгоряча можно зубы обломать. А времени, на самом деле, отпущено мало. Не для пребывания на посту. Для жизни. И нужно сразу же браться за гуж. Начинать с того, что – в заглавных строках рейтинга общественных ожиданий. Их, этих важных проблем, как мы знаем, три. Мир, справедливость, рост экономики.
Вот за них и надо немедленно браться. Причем браться с таких позиций, которые многим не понравятся.
1. МИР – ЭТО ВОЙНА
Все соцопросы показывают, что «мир» – главное требование народа к новому президенту. И, наверное, нет политической силы, которая бы не называла мир своей главной целью. Проблема – в том, что разные слои общества по-разному понимают – а что же такое мир. Одни уверены, что его можно добиться только победой. Другие – уповают на договоренность с Россией. Уходящая власть видела мир в бесконечном продлении вялотекущего конфликта, и дипломатических попытках его заморозки.
Но какой бы ни была тактика действующего президента в этом вопросе, начинать надо с одной истины: украинцы должны понимать – что такое «мир» в современных условиях. А какого ни возьми военного стратега со времен Сунь-Цзы, Клаузевица и до нынешних – повестка формулируется очень жестоко: «Мир – это короткая передышка между двумя войнами».
Если пойти дальше и согласиться с тезисами Лиддел Гарта из «Стратегии непрямых действий», то мира вообще не существует – есть не прекращающаяся гибридная война. А значит (как это ни цинично звучит), герои Джорджа Оруэлла правы в своих убеждениях: мир – это, действительно, война. Разве что с оговоркой: «война без миллионных жертв и массовых разрушений».
Обленившиеся в длительном мире европейцы отказываются понимать, что в Европе он возможен исключительно благодаря НАТО, американским ядерным ракетам и их военно-морскому флоту. Там где не присутствует флот США, там идет война.
Как бы мы ни желали сытой, мирной жизни в Украине, есть универсальная формула от историка Фернана Броделя: «Чего стоит самоопределение нации без своего военно-морского флота и авиации?» Флот и авиация, которых у нас пока что по-настоящему нет, и должны быть обрамлением всех пацифистских демонстраций. Которые мы проведем на Крещатике.
В Фейсбуке любят цитировать Маннергейма о том, что, дескать, «прежде чем давать деньги на оборону, надо создать тот уровень жизни для людей, который они захотят защищать». На самом деле финский маршал ничего такого не говорил. Эти слова принадлежат его оппоненту, социал-демократу Теннеру, который требовал деньги, выделенные на линию Маннергейма, отдать на пособия по безработице и на строительство нового оперного театра. И все это человеколюбие потом стоило жертв.
Украинская нация и каждый ее гражданин должны привыкнуть к мысли, что ему и его детям – и даже внукам – придется выкладывать немалую сумму из собственного кошелька на армию – чтобы соблюдалась иллюзия мира и украинцы не гибли на войне.
А поскольку мир – это война, то главной ценностью нашего в целом мирного существования должен стать солдат.
Мы сегодня привыкли к тому, что едва ли не ежедневно кто-то из наших погибает на линии огня. Воспринимаем это как неизбежную плату за мир и виним во всем Путина. И боимся себе признаться, что такие потери – это чаще всего вина тех, кто отдает приказы, не позаботившись о защите солдатской жизни. Захватив лишние сто метров «серой зоны», командиры подставляют своих подчиненных под вражеский артогонь. А оборудовать блиндажи и огневые точки под градами противника и в нескольких сотнях метров от его окопов – практически невозможно. И мы это видели в случае гибели Яны Червоной.
Стоит ли сотня метров ничьей территории жизней наших солдат? Это вопрос, который наше общество должно крепко осмыслить. Теперь видно, что Клаузевиц ошибался, когда писал, что большая победа может быть добыта только ценой большой крови. И эта ошибка стоила жизни миллионам солдат первой и второй мировой воин. История говорит об обратном: самые блистательные победы добывались малой кровью, потому что ковались бескровными методами. То, что мы называем гибридными войнами – информационной, экономической, кибер-войной, – не коварство, а расчет мудрых генералов, бережно относящихся к жизням солдат, как к невосстановимому ресурсу.
В современной армии хорошо обученный и оснащенный, умеющий проявлять инициативу и принимать решения солдат – в одиночку может решить исход боя. Но для этого командиры должны уважать его права и доверять ему, как главному действующему лицу на поле боя. И потом – в мирное время, когда он, часто искалеченный физически и морально, возвращается к мирной жизни.
Имея сильную армию, можно вести сильную дипломатию. Можно и закон об особом статусе Донбасса принимать, и с Путиным встречаться, и с сепаратистами вести переговоры. Можно решать многие вопросы будущего мира: хотим ли мы Донбасс в составе Украины или нет, мира компромиссного, или мира ценой кровопролитной победы. Без мощной армии эти споры бессмысленны.
И еще – надо научиться миру во время войны. Приучить народ к мысли, что нет смысла откладывать жизнь на потом, как бы ни угрожали ей гаубицы и искандеры жадных до крови соседей. Пусть любят и воспитывают детей. Дать, наконец, постоянное жилье беженцам, не обманывать их скорым возвращением домой. Все это – трудный разговор с народом, но кому, как не президенту на него решаться?
2. СПРАВЕДЛИВОСТЬ – ЭТО ЖЕСТОКОСТЬ
Беда предыдущей власти – в том, что, оправдываясь войной, она оставляла на потом не менее важную для людей проблему социальной справедливости. Сначала, говорилось, победим Путина, а потом возьмемся за коррупцию и бедность. Такое срабатывает, но только в авторитарных государствах. В демократических – народ жаждет справедливости – не зависимо от того, мир на дворе или война.
Мало того, во время войны потребность в справедливости – даже насущнее. И дело не в тарифах, как принято считать в элите. Народ видит справедливость в том, что элита должна нести все тяготы войны наравне с народом. Особенно с теми, кто от этой войны пострадал. У кого убили родных и близких, кто остался без крова, разрушенного вражескими обстрелами, кто вынужден был стать беженцем, нареченным лукавым эвфемизмом «временно перемещенное лицо». Эта временность давно уже плавно переходит в вечность.
Социальная справедливость – это когда государственные чиновники несут воинскую повинность на передке наравне с селянами, когда поощряют своих детей овладевать военными специальностями, когда отказывают себе в предметах роскоши, развлечениях и отдыхе на Канарах и Мальдивах, отдавая «все для фронта, все для победы».
Социальная справедливость – это равное участие всех, не зависимо от происхождения и доходов, в управлении государством, равный доступ к справедливому правосудию и распределению ВВП.
Справедливость – это не добродушие. У древнего тюркского бога Тенгри было три лика: мудрость, прощение и справедливость. И лик справедливости был самым ужасным. Потому что справедливость предполагает наказание и расплату для тех, кто живет не по законам человеческого общежития.
Справедливость – это не когда всем поровну. А когда воздается каждому – по делам его.
Справедливость суда означает не гуманизм, а жестокость и неотвратимость. Когда с сильных и богатых – спрос выше, чем со слабых и бедных. Когда высшее образование и солидный социальный статус какого-нибудь убийцы должны быть не смягчающим обстоятельством в суде, а отягчающим, ибо умный и воспитанный лучше осознает порочность своего проступка. Право требовать суда присяжных должны получить не обвиняемые в жестоких преступлениях, как принято у нас, а их жертвы. Не прокуроры обязаны доказывать преступный характер накопленного богатства, а его владельцы искать доказательства своей честности.
Справедливость – это когда за любое умышленное убийство дают пожизненное, а за неумышленное – 50 лет тюрьмы с возможностью досрочного освобождения. Когда ложь перед судом наказывается 15 годами тюрьмы. А сопротивление полиции – 5-ю.
Справедливость – это не тогда, когда отнимают у богатых и раздают бедным. Это когда бедного лишают пенсии, если ни дня в жизни не работал, не дают субсидии, если пытался укрыть доход от ока государства. Это – когда отбирают детей, если у родителей нет времени, чтобы уделить им внимание и уберечь от контактов с возможными убийцами и насильниками.
Лик справедливости страшен, и нам всем нужно привыкнуть жить в обществе, где много свобод, но и много виноватых и наказанных за вину. И осознать ее, эту социальную справедливость, как обязательную прививку, от которой – да, порой можно умереть, но которой общество защищается от вымирания.
Очень тяжелая задача для президента. Очень неблагодарная, чреватая проклятиями и неповиновением. Но кому-то когда-то надо за нее браться.
3. БЕДНЯК – ЭТО ИНВЕСТОР
Чтобы крепить оборону, нужны деньги. Чтобы справедливо делить ВВП, важно иметь, что делить. И государству, и людям в нем нужна развитая экономика. И тут мало иметь заоблачные планы, размышлять о мировом лидерстве в диджитал-технологиях и прочем. Нужен первоначальный капитал для взлета. Нужны инвестиции. И инвестиции не иностранного капитала, в которых все видят палочку-выручалочку – потому, что дурных нет. И не кредиты МВФ, от которых не разбогатеешь. А кровные сбережения своего, родного народа.
Эта мысль перуанского экономиста Эрнандо де Сото цитировалась уже не раз. Если своими словами, то звучит она так: деньги, закопанные перуанскими бедняками в огородах, составляют сумму, во много раз превышающую зарубежную помощь, оказанную стране за все годы ее существования.
Я думаю, в огородах украинцев зарыто не меньше. Их бы – да инвестировать в экономику! Взлет был бы стремительным!
Но не отдадут бедняки деньги. И не потому, что глупые и жадные. А потому, что знают: эти деньги у них украдут, и государство не заставит воров украденное вернуть. Причина бедности, говорил другой известный экономист, – не в низких доходах, а в невозможности капитализировать эти доходы, заставить деньги работать на себя, а не проедать их.
Главное – убедить бедняков, чтобы откопали и инвестировали. Нет, не словами, словам у нас никто не верит.
А сделать так, чтобы наш фондовый рынок перестал быть симуляцией, когда нет никаких публичных акционерных обществ, а есть лишь междусобойчики по распределению акций и ловушки для простаков-миноритариев, замаскированные под ПАО.
Озаботиться: почему Прозорро – вроде бы и хорошо, но порой – бесполезно, как видеокамеры на дорогах при отсутствии патрульной службы: все преступников видят, но никто ничего не может с ними поделать.
И подумать о том, что надо сделать, чтобы в стране появилась настоящая конкуренция, потому что бесконечная песня о пресловутой удочке вместо рыбы для бедняков, которую завели владельцы крупных рыболовецких флотилий, уже даже не смешит.
И надо, чтобы банки не лопались, как пузыри на лужах, и Фонд гарантирования вкладов – не разводил руками. И инфляция не обесценивала отложенное на черный день. И страховые компании – не наживались на попавших в беду клиентах.
И не подводила всему черту каждая новая власть, отказываясь платить по долгам «попередников».
И это даже уже не экономика. Это мораль.
Бог его знает, как это все поломать. Но, как минимум, Зеленский должен заставить элиту показать пример: начать рисковать, вкладывая деньги в неустойчивую украинскую экономику, а не прятать в сейфах и офшорах. Хорошо, что есть е-декларации, – теперь каждый депутат и чиновник может отчитаться перед народом – в какую передовую отрасль он вложил свои кровные, продав лишние машины и загородные дома.
А начать надо с олигархов, чтобы вкладывали деньги не в яхты и дома в Лондоне, а в оборонку, в строительство жилья для переселенцев, в отрасли высоких технологий. Может быть, за ними и бедняки потянутся…
* * *
Все остальное – импичменты, депутатские неприкосновенности, кнопкодавства, референдумы, открытые списки и прочий срочняк – это лишь кирпичики в арку моста, призванного проложить для нас дорогу через болото бедности, безответственности и лжи. Сам по себе каждый из них способен только громко булькнуть, замутив поверхность трясины. Что с большинством из наших реформ и происходит. Поэтому все неотложное следует отложить – до тех пор, пока не определимся с тем, что терпит. Пока еще терпит.
Евгений Якунов. Киев
Источник
