Он носится по миру с охапкой книг и дисков с фильмами, а в редкие свободные часы может запросто сыграть в теннис с Никитой Михалковым или Дастином Хоффманом. В зависимости от того, в какой части света находится.
Украинский, российский, а теперь еще и голливудский продюсер нынешней осенью представит зрителям несколько громких премьер: фильм Роберта Родригеса «Мачете убивает», картину Билла Боба Торнтона «Машина Джейн Мэнсфилд». А сегодня, 30 сентября, в Киеве состоится премьера картины «Сталинград», которую Россия выдвинула на соискание «Оскара». Эту работу Роднянский представит в Украине вместе со своим соратником и ближайшим другом, режиссером Федором Бондарчуком. О создании фильмов и жизненных принципах, о поиске новых идей и любви к риску «Взгляд» и поговорил с Александром Роднянским.
- «Сталинград» — уже не первый масштабный проект, результат вашей совместной работы с Бондарчуком. Была и «9 рота» и «Обитаемый остров». Чем запомнилась работа над этой картиной?
- «Сталинград» - фильм необычайно технологически сложный. Возможно, самый сложный из тех, с которым мы когда-либо сталкивались. Но по ощущению работы он был невероятно счастливый, и Федор даже не хочет расставаться с фильмом. Все время «плачет», что работа закончилась. Это, и правда, было сказочное время, несмотря на то, что работа шла три с половиной года и была гигантской по объему затраченных усилий: для съемок мы даже выстроили свой город Сталинград под Питером. Но это очень человечная история, очень трогательная и эмоциональная — она нас волновала. А все технологические компоненты — 3D, формат IMAX не более чем язык современного изложения. Как, в свое время, был переход из немого кино — в звуковое, из черно-белого — в цвет.
- Есть ли у вас рецепт создания успешного фильма?
- Кино такая удивительная вещь, в которой, казалось бы самые запрограммированные на успех фильмы проваливаются. А подчас абсолютно неожиданные – стреляют. В этом и есть обаяние кино. Кто ожидал, что «Миллионер из трущоб», маленькое, скромное кино об индийских мальчишках станет мировым событием, заработает полмиллиарда долларов и получит «Оскар» как лучший фильм года? Рецептов нет. Я в одно верю свято, что только человеческие истории, объемные характеры, мощные драматические истории, индивидуальность высказывания может принести успех.
- О вашей работе в Голливуде. Билл Боб Торнотон, с фильма которого она началась, в одном интервью заявил: «Продюсеры свободной Америки не давали мне свободы и я пошел за ней к русским парням».
- (Смеется) Не он пошел, к нему пришел я, замечу, объективности ради. Началось все с того, что я сам внутренне решился сделать фильм в Америке. И начал читать множество сценариев. Тогда ко мне и попал сценарий, написанный Торнтоном, который я полюбил в ту же секунду. Во время первого съемочного дня замечательный британский актер Джон Херт ждал меня с разговором. Мы поужинали и он заметил: «А я знаю почему тебе понравился сценарий. Потому что это - настоящая чеховская пьеса». Действительно «Машина Джейн Мэнсфилд» - это литература для кино. Похожая на классическую драматургию, на которой я вырос. Мало кто знает, что будучи знаменитым артистом и замечательным режиссером, Торнтон получил «Оскара» как сценарист за фильм «Обнаженное лезвие». Он выдающийся литератор и его сценарий - один из лучших, который я читал в своей жизни. Поэтому я и сделал этот фильм
- Вряд ли чеховскими мотивами навеяны ленты Родригеса, с которым вы уже сняли два фильма («Мачете убивает» и «Город грехов-2», - «Взгляд»).
- О нет ! (Смеется). Я же из другой жизни, я же киношный человек. Как и Родригеса, меня очень многое раздражает и навевает скуку: в кино, в жизни и политике. А «Мачете» — чрезвычайно лукавое произведение. Это — неполиткорректная сатира на состояние дел и умов в современном американском обществе. В нем и сатира на больших политиков — у нас получился очень смешной образ американского президента, которого играет Чарли Шин. И критика расовых отношений и проблем эмиграции. Все это высмеивается предельно остро. Это в чистом виде черный юмор. А еще – в фильме очень смешной экшн и пародия на фильмы о супрегероях. На мой взгляд, это очень свежо, остроумно и лихо. Благодаря чему сниматься у Родригеса легко согласились известные исполнители. Не случайно в «Мачете-2» играет и Мэл Гибсон, и Чарли Шин, и дебютирует в кино Леди Гага. Я уже не говорю о традиционных для Родригеса актерах: Антонио Бандерасе, Дэнни Трехо, Мишель Родригес. Фильм очень веселый, и он в состоянии как зацепить пласт широкой аудитории, так и вызвать абсолютное удовольствие у гурманов от кино.
- От перечисленных вами актеров дух захватывает. А с кем-то из них у вас сложились приятельские отношения?
- Я в хороших, но сдержанных отношениях со всеми, с кем работаю. Безусловно, с Торнтоном у нас сложились более глубокие отношения. А вот товарищеские, в основном, с европейцами складываются легче. С Джоном Хертом и Реем Стивенсоном мы созваниваемся, встречаемся и собираемся что-то вместе сделать. РобертДюваль присылает мне написанные им самим сценарии. Назвать это дружбой в нашем понимании сложно, но я всегда могу позвонить им и предложить участие в фильме или премьере. Хотя мне проще общаться с режиссерами и авторами — в силу того, что я продюсер. Вот режиссер Федор Бондарчук — действительно мой очень близкий друг.
- Недавно вы приезжали на «Kiev Media Week», не возникло ли после участия в этом медиафоруме желание заняться каким-нибудь проектом в родном Киеве?
- К сожалению, в Киеве бываю совсем редко. В последние несколько лет— раз в три-четыре месяца. Мне очень хочется бывать здесь чаще. Но вы сами представляете, каково в Украине состояние дел в кино и телевидении — при том, что признаки жизни есть в каждой из этих индустрий, буду рад, если их будет больше. Но пока они никак не соотносятся с тем, чем занимаюсь я.
- Знаю, что телевизор вы практически не смотрите, но приблизительно представляете, что происходит с украинским телевидением?
- Я в целом очень не люблю телевидение таблоидное. Я же воспитанник другой эпохи, где телевидение играло роль куда более ответственную. Я люблю телевидение содержательное. Люблю качественные художественные сериалы и разнообразное кино, документальные фильмы — все, что в этих жанрах создает пространство для полноценного обитания любознательного зрителя. При этом я с огромным уважением отношусь к блистательным зрелищным развлекательным шоу, которые научились делать украинские каналы. Например, такие как шоу «Х-фактор» канала СТБ. Мне показалось оно очень интересным, ничуть не слабее российских аналогов. Если не сильнее. Но все же, в основном украинский телик - это таблоид. И это лишает меня возможности его смотреть.
- Когда вы руководили каналом «1+1», коллеги рассказывали, что Роднянский никогда не забывает поздороваться с подчиненными, заметить их успехи.
- Смешная «заслуга». Я с большим уважением и симпатией отношусь ко всем, с кем работаю. И не вижу никакого основания для того, чтобы огромному количеству людей портить настроение, реализуя свои нездоровые амбиции, которые вызваны, как правило, несчастливым детством, малым ростом или желанием всех унизить. Я думаю, что надо твердо ставить задачи и договариваться с людьми об их выполнении. Предельно доверяя им. И если они не оправдывают доверия — мне хватает сил, чтобы с ними расставаться быстро и жестко. Но, как правило, в комфортных обстоятельствах доверия и единомыслия люди поворачиваются своей лучшей стороной и подводят значительно меньше, чем в системе жестких, якобы корпоративных отношений. Люди должны чувствовать, что они реализуются.
- И во время фестиваля «Кинотавр», которым руководите, вы морально поддерживаете дебютантов, устраивая совместные завтраки?
- Это просто традиция. Я завтракаю со всеми участниками конкурса каждый день — без исключения. Кому-то из дебютантов, возможно, это помогает. Да и зрелым, опытным парням это тоже, мне кажется, нелишне.
- А насколько вы открыты к идеям малознакомых авторов?
- Скажу честно, с одной стороны я очень открыт и ищу яркие идеи. И в состоянии загореться и увлечься. А с другой стороны, это должен быть необычный материал и люди, вызывающие доверие и симпатию. Со мной точно не нужно никаких общих знакомых искать. Я делаю лишь то, во что я верю. Протекция не поможет.
- А по книгам сюжеты вы находили? Знаю, когда вы жили в Киеве, то каждые выходные отправлялись на книжный рынок «Петровка» накупали гору литературы и прочитывали ее за неделю.
- Это правда. Я и сейчас по-прежнему всеяден и очень много читаю. И вылавливаю авторов. Есть пару сценариев, которые родились после прочтения книг.
- Фильм, который собираетесь снимать по книге «Код Дурова» о создателе сети ВКонтакте из их числа?
- В том числе. Это реальная история о ребятах, которые сделали сеть, причем в фильме будут их настоящие имена, явки и пароли, адреса и фамилии.
- К жизни в соцсетях, насколько мне известно, вы скептически относитесь?
- Не скептически. С большущим интересом, просто у меня нет своих страниц в сети. Если бы я завел их, то точно знаю, что вел бы. Но это отнимает слишком много времени, которого и без того нет. Кроме того, у меня нет потребности делиться своей частной жизнью. А живого общения у меня и так огромный объем. И хотя я не пишу, но с интересом читаю Твиттер, Фейсбук и внимательно слежу за жизнью в сетях.
- Когда вы написали книгу «Выходит продюсер», часть средств от нее пошло в фонды помощи детям.
- Все пошли. Выбрал несколько замечательных фондов, которые поддерживают известные люди. Как, например, фонд Чулпан Хаматовой. Я передал деньги тем, кому действительно доверяю кто помогает реальным людям. Я не собирался зарабатывать на этой книге. Она написана совершенно по другим причинам и ,надеюсь, принесет пользу молодым людям, кого-то мотивирует.
- О детях. Ваш сын занялся наукой, а дочь не собирается пойти по стопам отца?
- Сын работает над докторской диссертацией по экономике в Принстоне и преподает там же. Дочь учится в Чикагском университете. Пусть сама решит. Думаю, она гуманитарный человек. Я взял за правило не влиять на детей. Как видите, сын выбрал себе совершенно другую сферу деятельности и среду обитания.
- Если отбросить калькулятор, каким проектом хотели бы заняться, не думая о деньгах?
- Я такими и занимаюсь, признаться. Какой калькулятор в фильмах Звягинцва? Это ж смешно. «Елена» и новый фильм «Левиафан», над которым мы сейчас работаем. Это высокобюджетные фильмы огромного художника, сложного и точно не претендующего на успех у массового зрителя. Равно как и нет калькулятора в фильме Билли Боба Торнтона. Конечно, «Мачете» - это картина С коммерческим потенциалом. «Сталинград», дай бог, станет большим событием. Калькулятор не является для меня главным мотивом в выборе того или иного проекта. Я делаю всегда ровно то, что находится в рискованной зоне. И верю только в то, что индивидуальность, творческая мощь характеров определяет успех фильма. В этом смысле всегда рискую. Но иногда выигрываю.
- Не было ли соблазна вновь сесть в режиссерское кресло. Вернуться к своей первой профессии?
- Бывает. Может быть, я сделаю документальный фильм. Надо прислушаться к себе и высказаться, если внутри есть такая потребность. Но замысел должен сложиться полностью - не могу себе позволить сделать проходной фильм.
- Поражаюсь, как вы на все находите время?
- Это моя жизнь, и мне она нравится. Я организованный человек. И я считаю очень важным фактором, который влияет на успех проектов и целых компаний — наличие заряженных людей. Этот заряд — вопрос внутренней дисциплины. Которая воспитывается с детства. Очень хорошо, когда в начале карьеры у людей очень жесткие руководители. И в этом смысле мне повезло. Все, с кем я начинал, были людьми жесткими: и мой тренер по фехтованию в юности. И мой учитель Феликс Михайлович Соболев в киноинституте. Это правильная система координат. Нельзя давать себе расслабиться. Я часто привожу в пример молодым людям больших американских миллиардеров, которые могли бы уже давно вообще не работать. В отличие от наших 40-летних, которые стырили денег и бездельничают— отдыхают по всему миру, эти в 80 лет закатывают рукава и пашут с утра до ночи. Потому что понимают, что внутренняя посвященность работе — это качество личности, которое придает смысл жизни. А так, что: сплошной отпуск? Отдых от чего? Конечно, у каждого своя жизнь. Но такой ее сценарий – уж точно не по мне.
