Если рассматривать стратегию сдерживания, то этот шаг мог бы символизировать ее начало. Сам по себе разведывательный корабль никакого сдерживания не оказывает, если только не является частью более широкой политики и стратегии.
Нужно учитывать еще и то, что Черное море – это особый водоем, куда проход через турецкие проливы весьма ограничен. Там может проходить ограниченное количество судов общей тоннажности 30 тыс. тонн, и – если это корабли не черноморских государств – находиться в Черном море не более 21 дня. Такие ограничивающие моменты, хотя в этом году общее количество времени пребывания кораблей НАТО в Черноморском бассейне составляло около 180 дней. Это где-то на 30% больше, чем в прошлом году, что тоже говорит о внимании НАТО к этому региону.
Будет ли реакция со стороны России? Они могут выказать свое негодование, возмущение, но это ведь не первый корабль НАТО в Черноморском бассейне. Там проводятся международные учения. И есть еще такое понятие как «демонстрация флага», когда иностранное государство имеет право заходить в порты с визитами. Неподобающая реакция России была бы на их совести.
Что мешает Украине самой снять напряжение в море? Во-первых, отсутствие денег. Во-вторых, отсутствие технологических возможностей быстро нарастить силу. На разработку и производство подобных кораблей уходит от 5 до 7 лет – и если нам сегодня нужны эти судна, то начинать их строить нужно было давно.
Очень быстро мы эти возможности не нарастим, поэтому единственный путь – закупка за границей. Но это снова вопрос денег, даже если корабли достаются нам в подарок. Те два пограничных катера класса Island, которые нам дарят США, и то стоят $10 млн.
Да, сами катера – бесплатные. За оплату идет их расконсервация, «переброска», а также обучение экипажей. Ведь само по себе судно – игрушка, важна система его применения. А это и логистика, и подготовка людей, и если нужно – модернизация. И все это платно.
А если денег нет, нужно искать другие пути и придумывать нестандартные решения. У нас, например, до сих пор нет закона об офсетных операциях – есть только постановление Кабмина, самого закона нет. А он предполагает, что продавец пытается заинтересовать покупателя – допустим, продает ему корабль и предлагает какие-то офсетные, компенсационные преимущества. И преимущества эти могут превышать стоимость самой закупки. Например, когда Чехия закупала истребители F16, то по компенсации получила суму, позволившую отремонтировать все мосты в Праге. И это уровень.
Все зависит от договоренности – готовности страны-поставщика идти нам навстречу. Можно, например, организовать на территории Украины лицензионное производство тех же американских или норвежских катеров. Или южнокорейских – зависит от того, с кем договоришься. Но для этого нужно вести переговоры, заинтересовать самого поставщика – может, ему будет интересна, например, совместная с Украиной поставка в третьи страны?
Сегодняшняя ситуация как раз стимулирует и мотивирует к поиску подобных нестандартных решений.
Николай Сунгуровский
