Александр I после битвы разгоняет русский генералитет
В битве под Аустерлицем 20 ноября 1805 года русская армия, во второй половине ХVIII века привыкшая всех побеждать, потерпела поражение от гениального полководца Наполеона Бонапарта. Русские вынуждены были отступить, потеряв половину артиллерии, 10 тысяч убитыми из 60 тысяч личного состава, 8 русских генералов попали в плен. Император Александр I усугубил потери в командном составе, отдав под суд генералов, сдавшихся в плен не раненными, а в добром здравии. Так, генерал-лейтенант И. Я. Пржибышевский за сдачу неприятелю в самом начале сражения выслушал такой приговор: «Отставить от службы, разжаловав на месяц в рядовые». Не успев послужить солдатом, генерал-лейтенант умер от позора. Генерал-лейтенант А. Ф. Ланжерон был отправлен в отставку просто за неудовлетворительное командование, а вот шеф Галицкого мушкетерского полка генерал-майор И. А. Лошаков был военным судом разжалован в рядовые за то, что «без спроса и позволения уехал после сражения в вагенбург (военный обоз. – „Взгляд“) и потом в Лемберг».
Почему генерал-майор Лошаков покинул свой полк?
Восстановить события, столь губительно сказавшиеся на судьбе генерала Лошакова, непросто. Русские историки, что естественно, не жалуют поражения русских войск, французские с извечной галльской бесшабашностью безбожно преувеличивают доблесть своих солдат и потери русских. Вот одна из возможных реконструкций событий. Именно на третью колонну под командой генерала И. Я. Пржибышевского обрушился сокрушительный удар Наполеона по левому флангу русских. И. Я. Пржибышевский с двумя подчиненными ему генералами сдался сразу, его солдаты и младшие офицеры продолжали сопротивление и после перелома в ходе битвы, были окружены у хутора Сокольница, сумели прорвать окружение, но брошенные командирами, вышли прямо на центр французских позиций и, уже без патронов, подняли руки. Пишут историки, что сдались остатки колонны И. Я. Пржибышевского французскому гусарскому полку, в котором, мол, оставалось в строю только 80 человек, а русских было от восьми сотен до трех тысяч. Однако разве это имеет значение, если перед измученными солдатами оказалась вся грозная французская армия, а убежать от конных гусар пехотинцы не могли?
Отметим, что у военного суда не было претензий к поведению генерала Лошкарева во время сражения. Стало быть, он оставался во главе своего полка, пока его мушкетеры не были перебиты или не сдались в плен, однако сам сумел выжить и не попал в руки французов-победителей. Вот тогда-то генерал и совершил проступок против воинской дисциплины: вместо того, чтобы найти в отступающих частях какого-нибудь старшего начальника (хотя бы и того же главнокомандующего Кутузова, который был ранен и чудом избежал плена) и поступить в его распоряжение, он помчался, как о том уже упоминалось, в обоз.
Как выясняется, нарушил генерал Лошкарев военный устав, побуждаемый чувствами весьма романтическими. До этой войны его Галицкий полк стоял в Киеве, где генерал отчаянно влюбился в красивую молодую киевлянку и обвенчался с нею. Когда же полку был назначен поход в Австрию, пылкий молодожен, будучи не в силах расстаться с молодой супругой, взял ее с собою. Жену перед сражением Лошаков оставил в обозе, а когда русская армия потерпела поражение, естественно, забеспокоился о ней. Найдя ее в обозе живой и невредимой, генерал, опасаясь наступления французов, решил отвезти жену подальше от театра военных действий и завез ее во Львов. Ведь «Лемберг» документа – это, конечно, не Лемберг (Пфальц) в Германии, а украинский Львов, в Австрии называвшийся так по-немецки.
Несчастья рядового Лошакова продолжаются
Определение военного суда состоялось 7 ноября 1807 года, и Лошаков, лишенный всех чинов и в звании рядового, был отправлен служить в Киев, в стоявший там тогда пехотный полк. Однако не прошло и года, как на имя киевского генерал-губернатора приходит из Петербурга грозная бумага. Подписал её всесильный временщик военный министр граф А. А. Аракчеев, но изложены в ней были распоряжения Александра I. Император, как оказалось, был извещен о том, что Лошаков, «проживая на свободе в городе Киеве, бывает принят во многих благородных и почетных домах с неприличным его нынешнему званию уважением». Разобравшись, кто конкретно виноват в этаком безобразии, Александр I распорядился «определить его, Лошакова, в Ряжский мушкетерский полк», отправить туда с нарочным офицером, «а в полк и в дивизию объявить волю государя императора, что взыскано будет по строгости <…> законов, если примечена будет в полку к сему рядовому какая понаровка по службе противо других его товарищей или он принят будет в обществе офицеров». И пришлось-таки Лошакову нести солдатскую службу уже без «понаровки» и вдали от милой женушки.
Что же произошло? Рядовой Лошаков сумел поставить себя в Киеве, как полустолетием позже рядовой Шевченко в Оренбурге и Новопетровском укреплении, вот только Киев был ближе к высокому начальству, и доносы уходили прямо в Петербург, тогда как в Оренбурге их получал оренбургский генерал-губернатор украинец граф В. А. Перовский, благоволивший к опальному поэту.
Счастливый финал грустной истории
На счастье теперь уже рядового Ивана Лошакова, его супруга не оставила мужа в беде. Приехав в Петербург, она принялась искать подходы к императору и в конце концов сумела познакомиться с лейб-кучером Ильей Байковым и понравиться ему. Сметливый кучер сделал так, что лошади запутались в постромках при отъезде императорской кареты от Зимнего дворца – а красавица-киевлянка с прошением в белой ручке уже тут как тут. Александр I смягчился, освободил Лошакова от солдатчины, а там и чин ему возвратил.
