Алексей Санников назначает встречу в кафе. Хоть мы ни разу не виделись, узнать его нетрудно: среди посетителей выделяется высокий худощавый мужчина, одетый в стиле милитари. Алексей быстро проявляет себя умным и интеллигентным собеседником. Говорит на грамотном украинском, но по тому, как иногда сбивается на русизмы, тут же себя поправляя, видно, что на этот язык перешел не так давно. Причины его решения понятны: общественная организация, которую возглавляет Санников, называется "Украинский легион", она объединила патриотов, готовых взяться за оружие.
Организацию создали летом 2014 года несколько офицеров, принимавших участие в Революции достоинства. После захвата Крыма и "референдумов" на востоке многим стало понятно, что война близка. Тогда к этим офицерам обратились друзья и знакомые, которые хотели освоить военные навыки, начинания поддержала Ассоциация владельцев оружия. После нескольких пробных занятий вырисовались программа обучения и главные цели "Украинского легиона": военная подготовка для всех желающих, а также содействие территориальной обороне (ТРО) страны.
Прокачать навыки
Программа обучения в "Украинском легионе" состоит из вводного месячного курса, который может пройти любой, при регистрации необязательно даже указывать настоящее имя. Два раза в неделю проходят теоретические занятия, в выходные дни — одно практическое. По факту это немного расширенный курс НВП, аналогичный школьному: общие сведения об армии и о том, как она функционирует, об уставах и их использовании. Курсантов обучают стандартной тактике работы в малых группах численностью до взвода, элементарным навыкам медпомощи на поле боя, обращению с оружием. "Обучают тому, с чем человек столкнется в армии, что в ней является практически неизменным со времен Союза. На этом этапе нет смысла давать какие-то дополнительные практики, заимствованные в израильском ЦАХАЛе или в военных уставах США", — говорит Санников.
После всем, кто желает продолжить обучение, предлагают вступить в "Украинский легион". Здесь уже об анонимности речи не идет: кандидаты проходят проверку, о них ищут информацию в интернете, изучают профили в соцсетях. Если никаких подозрений не возникает, кандидат становится членом организации и получает доступ к более серьезной подготовке: изучает тактики боя в городе, в лесу, учится работать на блокпостах — это одна из задач теробороны.
Алексей Санников прошел этот путь в 2014 году, когда вступил в организацию. До этого и не думал, что когда-нибудь будет заниматься военным делом. В его багаже была лишь военная кафедра университета. Вместе с дипломом Алексей получил и офицерское звание, которое неожиданно пригодилось в "Украинском легионе". После прохождения базового курса Санникова назначили командиром учебного взвода, потом — роты, вскоре он стал заместителем главы организации, наконец, его избрали руководителем — в "Украинском легионе" эта должность выборная.
Спрос на обучение оказался зависимым от всплесков информационных волн. Когда в 2014 году проходили первые полевые учения, количество курсантов достигло роты, половина из них по завершении курса пошла в войска. После Иловайска пришло сразу 600 человек. Из этого набора много людей отправилось на фронт во время мобилизации. Следующий большой набор — после Дебальцева. "Эти люди изначально собирались идти на войну и перед отправкой на фронт решили освоить навыки, которые помогли бы им выжить, — поясняет Алексей Санников. — Были и те, кто хотел воевать, но их не взяли в армию из-за проблем со здоровьем — например, из-за плохого зрения".
За время существования организации через нее прошло около 4 тыс. человек, ее костяк — 300–400 человек, живущих в Киеве, Львове и Харькове, где у "Украинского легиона" созданы филиалы.
Неудачная попытка
С самого начала руководство "Украинского легиона" понимало, что для эффективного содействия территориальной обороне страны необходимо работать в координации с войсками. Легионеры вышли на контакт с военными, предлагали ориентироваться на эстонскую модель, где существует добровольческий Союз обороны "Кайтселийт". Хоть он и входит в состав Сил обороны Эстонии, это общественная организация, членов которой обучают армейские инструкторы, государство обеспечивает ее финансированием, бойцам на дом выдано стрелковое оружие, снаряжение: каски, бронежилеты, внедорожники. Благодаря этому структура может оперативно реагировать на угрозу, время реакции — 2–3 часа, так как у каждого бойца есть все необходимое, нужно только собраться в группы и начать действовать. Задача таких отрядов — выиграть время, чтобы регулярная армия могла мобилизоваться.
"Мы решили создать движение содействия территориальной обороне Украины "РухСТОУ", чтобы объединить организации, подобные нашей, а властная вертикаль могла контактировать с координационным советом, — говорит Алексей Санников. — Это было бы всем удобно: мы приняли в движение — значит, организации можно доверять, не приняли — значит, это маргинес, ему оружие не дают".
Плодотворного сотрудничества не получилось, у военных чиновников не было указаний сверху, нормативной базы. "В 2014–2015 годах после опубликования указа президента о создании ТРО мы пробовали привлекать людей в отряды территориальной обороны, для этого требовалось сотрудничество с военкоматами, с Минобороны, — поясняет Санников. — Но, несмотря на фактическую войну в стране, военные чиновники были вынуждены работать по документам, которые писались для мирного времени. Развязать им руки могло бы введение военного положения, а без него люди в погонах говорили примерно так: "Как гражданин я вас понимаю и поддерживаю, но как должностное лицо ничего сделать не могу".
Трудности не остановили легионеров. В 2014 году те из них, кто не ушел на фронт, приняли решение войти в отряды ТРО при военкоматах, которые предлагалось формировать по старым, еще советским правилам. В случае объявления военного положения эти отряды должны выполнять вспомогательные задания, которые облегчают жизнь регулярным войскам и Нацгвардии: патрулирование, охрану объектов. "Только при Святошинском военкомате мы укомплектовали три взвода, по два отделения в каждом, третье приписали военные: в каждый взвод добавили людей извне, — приводит пример Алексей. — Когда получили списки, стали всех обзванивать. Нам либо не отвечали, либо просто посылали. То есть тероборона, которая организовывалась через военкоматы, была бумажной, там почти нет живых людей".
"Мертвые души" когда-то состояли на учете в военкомате, затем кто-то переехал, кто-то эмигрировал, кто-то умер, поэтому совершенно непонятно, насколько база актуальна. К чему это приводит, Санников объясняет на примере Мариуполя. После начала боевых действий военкомат получил приказ сформировать отряд теробороны. Наверх отрапортовали, что задание выполнено. "Летом 2014 года было наступление на Мариуполь с той стороны, — рассказывает Алексей. — Рассчитывая на тероборону, приехал полковник с "Уралом", груженным оружием, и приказал: "Вызывайте людей, нам уже нарезали рубеж". В итоге, когда всех обзвонили, только 40 человек подняли трубку, пришли 15, а оружие взяли в руки трое. В этом вся суть территориальной обороны, построенной по бумажному принципу".
Столкновение с неповоротливой системой разочаровало многих членов "Украинского легиона". "Прошло три года, из трех взводов осталось десять человек, остальные сказали, что больше в эти игры не играют", — говорит Санников. Впрочем, он не исключает, что сотрудничество с военными станет более эффективным, если чиновники определятся с тем, какой именно будет ТРО, а законодатели подготовят документы для взаимодействия общественных инициатив с военными.
Модель для Украины
В случае полномасштабной войны Украине не обойтись без территориальной обороны. Регулярной армии не хватит, чтобы перекрыть все потенциально опасные места. Кому-то нужно сдерживать возможное наступление, причем не только с востока, но и с севера, где у границы расположены воинские части РФ, как на своей территории, так и в Беларуси; есть угроза наступления с юга — из Крыма, возможен десант на побережье Азовского моря, нападение с территории Приднестровья. Однако, несмотря на понимание угрозы, государственная система теробороны, по сути, начала формироваться лишь в 2018 году.
В мире существует несколько рабочих моделей ТРО. Украина, разрабатывая собственный вариант, ориентируется на пример Швейцарии и стран Балтии, где каждый гражданин, по сути, является резервистом и по первому сигналу готов войти в состав боевых частей. "В Эстонии армия состоит всего из 5 тыс. человек, но спустя два часа после объявления мобилизации в строй становится 200 тыс. солдат", — объясняет командир киевской бригады теробороны, подполковник Николай Билосвит, который и сам съездил в Таллинн для изучения эстонского опыта, где резервистами становятся практически все молодые и здоровые мужчины. По его словам, эстонец просто не сможет устроиться на работу, если не будет состоять в резерве армии.
"Не страшно, а почетно"
Главную задачу командир столичной бригады видит как раз в том, чтобы доказать украинцам, что тероборона — "это не страшно, а почетно". Киевский военный комиссар, полковник Сергей Клявлин тоже уверен в необходимости убеждать военнообязанных, что сознательная запись в ТРО — это насущная необходимость в условиях, когда эскалация конфликта может произойти в любой момент. В свою очередь, Алексей Санников отмечает, что военные просто не умеют работать с гражданскими, поэтому у них не получается убеждать их вступать в отряды. "На самом деле проблема не в страхе перед ТРО, а в том, что до сих пор никто не имеет представления, каким образом будет отстраиваться тероборона в Украине, — говорит он. — В том числе потому, что у армии и без этого множество проблем, техника и вооружение нуждаются в обновлении, а денег не хватает. Поэтому расходы на территориальную оборону не считаются первоочередными".
Сейчас командиру киевской бригады приходится точечно набирать людей в батальоны. Доходит до абсурдных ситуаций, когда военнообязанные хотят записаться в ТРО, но их работодатели делают все для того, чтобы этого не произошло, опасаясь надолго потерять специалиста. "Я объясняю директору, что это никак не отразится на их работе, что они будут уезжать максимум на 15 дней в году, — рассказывает командир бригады Билосвит. — У меня уже и памятка специальная для руководителей есть, где все это прописано". Полковник Сергей Клявлин уверен, что подобных инцидентов не будет, если работодатели станут нести административную ответственность за подобные действия. В любом случае, пока в Украине не примут соответствующий закон о теробороне, вряд ли такую работу можно проводить системно. Разговоры о профильном документе ведутся давно, несколько лет соответствующий законопроект пролежал в парламенте, но так и не был рассмотрен. В настоящее время разрабатывается новый документ, но о какой-то конкретике говорить пока рано.
Проблема с оружием
Один из вопросов, который необходимо прописать в законе о ТРО, касается оружия. Во многих странах бойцы территориальной обороны получают на руки все боевое снаряжение, однако украинские военные сомневаются, что это возможно в наших условиях. "У нас сейчас каждому дай оружие и чем это все закончится? Как на Диком Западе все будут ходить", — уверяет Клявлин.
В "Украинском легионе" считают это отговорками: преступлений, совершенных с применением зарегистрированного оружия, происходит немного, практически все инциденты такого рода связаны с нелегальным оружием, которым наводнена страна. Легионеры не исключают, что власть опасается вооружать людей, в лояльности которых сомневается. Однако Санников уверен, что риск не больше, чем с любыми силовыми структурами, которые могут изменить присяге, как это было в Крыму или на Донбассе. К тому же для спецслужб не проблема убедиться в том, что они имеют дело с проукраинской организацией. "Любое формирование такого толка на карандаше у СБУ, я точно знаю, что есть куратор, который отслеживает, что у нас происходит, — говорит он. — Когда сторонники Саакашвили начинали активничать, нам окольными путями приходили сообщения: "Благодарим за взвешенную позицию". Потому что задача нашей организации — территориальная оборона, она не принимает участия в любых разборках".
В то же время вызванные недоверием попытки все жестко контролировать, по мнению главы "Украинского легиона", не идут на пользу общему делу: в случае угрозы слишком много времени будет потеряно на централизованную выдачу оружия и прочего снаряжения. "При правильно спланированной операции врагу от границы до Киева ехать максимум день, не говоря уже о самолетах и возможности сажать их в аэропортах города. Так что такой подход не работает, если необходимо быстро реагировать", — подчеркивает Санников.
Впрочем, Николай Билосвит утверждает, что военные готовы к диалогу, предлагая всем заинтересованным общественным организациям поучаствовать в разработке закона, который позволит выстроить наиболее эффективную модель территориальной обороны.
