Когда-то Гегель писал, что самая большая трагедия – это не конфликт правды и неправды, а конфликт между правдой и... правдой.
Когда с одной стороны баррикады стоят за правду, а с другой – за деньги, то война, как правило, заканчивается вместе с деньгами. Когда правда воюет с правдой – этой битве нет конца, потому что борьба за правду не знает компромиссов.
Нам очень хочется, чтобы у нашей нации была одна правда. Но для этого, писал английский философ Эрнест Геллнер, нация должна быть энтропийной, однородной. Расслоение ее уничтожает.
Кто-то из блогеров писал: «Обещать в случае прихода к власти списать все коммунальные долги – популизм. Пообещать и дать украинцам безвиз – политика».
Чеканная фраза. И для определенной части украинцев справедливая. Для тех, у кого нет проблем с оплатой газа и электричества и есть деньги для путешествий в Европе.
Много ли таких? Как подсказывает статистика поездок по безвизу, минимум 500 тысяч.
А как быть с теми, для кого 8 грн за кубометр газа на отопление дома – непомерная цена? Для них безвиз – что-то внеземное, а тарифы – вот они, реальная политика.
Много ли таких? Пожалуй, больше, чем хотелось бы. Возможно, 6 миллионов (те, кто получают субсидии), возможно – трое из пяти украинцев (столько, по данным ООН, у нас людей живут за чертой бедности).
Можно возразить: это последствия войны, разрушения экономики на востоке, безработицы беженцев... Да, последствия. Но от них никуда не денешься.
Бедный украинец – он не пособник оккупантов, и он не дебил. Он может согласиться: действительно, если не поднять цены на газ – не дадут кредит; а не дадут кредит – начнется инфляция, которая обесценит пенсии, зарплаты и сбережения. Но инфляция – где-то в будущем. А тарифы – уже сейчас висят дамокловым мечом.
Бедного украинца не убедишь затянуть пояса ради будущего страны. 92% опрошенных на одном из телеканалов на вопрос: «Следует ли повышать пенсии, если это обвалит экономику?» ответили утвердительно.
Человека, который кругом задолжал за газ и свет, не напугаешь распадом государства. Он надеется, что распад государства спишет все его долги.
Его не убедишь мантрами о том, что за последние годы многое изменилось к лучшему, стоит только сравнить настоящее с прошлым. Потому что никто никогда не оценивает свое благосостояние, сравнивая его с прошлым. Не так давно мобильные телефоны были статусной вещью, а сегодня есть чуть ли не у каждого пьяницы. Повод ли это, чтобы почувствовать себя богатым?
Мы сравниваем свою жизнь с тем, как живут другие...
Поэтому аргументы наподобие – посмотрите, как растет в Киеве количество небоскребов, как много на улицах представительских авто, упоминания о битком набитых деликатесами тележках в супермаркетах – все эти аргументы имеют обратный эффект. Чем выше поднимаются над городом небоскребы, тем беднее чувствуют себя бедняки.
Когда мы им говорим: богатства и благополучия не добьешься подачками, а только самоотверженным трудом, они спрашивают – а каким трудом их достиг Ахметов?
Когда мы ссылаемся на библейское: трудиться «в поте лица своего, чтобы добывать хлеб свой», они нам отвечают из того же Писания: «Продай имение свое и раздай нищим».
Даже близость войны уже не мобилизует, сколько ею не пугают. Наоборот, угроза вторжения заставляет забыть о будущем и сосредоточиться, как бабочка-однодневка, на настоящем.
Не только сытый голодного не понимает, но и голодный – сытого.
Ваша правда – сегодняшние голодные не такие, как раньше. Они не едят кору и борщ из лебеды. У них есть крыша над головой, какое-никакое соцобеспечение и деньги на социальный хлеб. Иногда даже машина – жигуль или старый опель, но – на еврономерах. Они чувствуют себя нуждающимися не потому, что у них не хватает денег на еду и коммуналку, а потому, что только на это и хватает.
У них нет денег на комфортное жилье, перспективное будущее и обеспеченную старость. Как их вдохновить величественным будущим страны, если они отчаялись в собственном?
Попробуй, убеди их, что это справедливо, когда взрослый и сильный человек с образованием – ежедневной работой за всю жизнь не может заработать себе на квартиру, а бывает и на пенсию? Докажи, что это честно, если начинали вместе в 90-е, но один – наплевал на совковые законы, прихватил «всенародную» собственность, а другой, законопослушный «лох», боялся украсть лишнюю гайку – и остался нищим.
Бедным украинцам легче жилось бы без богатых.
А богатым – без бедных.
Чем шире становится пропасть в доходах, тем крепче – убеждение бедных, что их обворовывают богатые.
Чем больше социальных льгот, субсидий и дешевого хлеба вбухивает государство в эту пропасть, тем крепче уверенность богатых, что бедные их объедают.
Бедные, потому что дураки – думают богатые о бедных. А еще – ленивые и завистливые. И государство должно помогать успешным, а не аутсайдерам. Потому что нельзя разделить все между всеми. «Всех», как писал Жванецкий, слишком много, а «всего» – слишком мало. И стоит, как водится среди военных хирургов, спасать в первую очередь не тех, у кого более тяжелые ранения, а тех, у кого выше шансы выжить.
Богатые боятся е-деклараций, НАБУ и майданов, на которые грозятся выйти бедные. Они вывозят семьи за границу и не рискуют инвестировать в экономику собственной страны. Потому что за гречку бедные приведут к власти популистов.
Как лишить бедных возможности влиять на власть? По этому поводу в среде богатых есть немало рецептов. Скажем, запретить голосовать всем, кто достиг пенсионного возраста, или не платит налоги. Или же внести изменения в Конституцию, которые позволят платить люмпену государственную помощь при условии отказа от участия в голосовании. Такая себе покупка голосов навыворот...
Однако бедные уже и не верят во влияние на власть. Они привыкают выживать вне системы – собирают бутылки, сдают на металлолом канализационные люки, перегоняют через границу евробляхи. А еще – нанимаются копателями на янтарные поля, черными лесорубами на вырубку Карпат, черными чернорабочими на новостройки Войцеховского. Или же берутся за деньги плескать кислотой в лица активисток, грабить кассиров или торговать наркотой.
Именно здесь, во внелегельной экономике, а не на майданах и факульных маршах, рождается контрэлита, которая со временем может захватить власть и установить свои правила игры...
Чем больше разрыв между двумя правдами – теми, кто успешен, и теми, кто в аутсайдерах, – тем больше угроза, что нация, расколовшись надвое, прекратит свое существование.
Потому что или же бедные, почувствовав себя чужими рядом со своей элитой, найдут понимание у люмпен-пролетариев соседней страны (как было с Украиной в 1918-м). Или же богачи, напуганные революцией, попросят помощи у соседнего диктатора (что случилось в 2014).
Как их, эти две правды, помирить?
В тоталитарных странах с этим легче – утаи роскошь господствующей элиты, создай церковь типа РПЦ, отдай треть бюджета на ОМОН, слезоточивый газ и «черные воронки» – и все устаканится.
В нашей демократии – проблема: интернет и дроны покажут миллиарды и особняки, оружие на руках не даст воли силовикам, церковь – скорее зовет к неповиновению, чем к покорности.
Что остается?
Действенный способ социального контроля в современном индустриальном обществе – поголовный подкуп, материальное поощрение за отказ от социальной агрессии, писал Эрнест Геллнер.
Богатые умеют давать взятки. Потому что 10% из них ее хотя бы один раз брали, а 90 – давали. Беда в том, что они не знают настоящей цены народа. Они ему тычут милостыню – продпайки, предвыборные детские площадки под домами, дешевые компьютеры в школы, зарплаты и пенсии, возврат вкладов...
Бедный возьмет подачку. Но не купится. Он и дальше будет мечтать о Робин Гуде, который развесит на столбах коррупционеров и мироедов, и раздаст между бедными их имущество.
Спокойствие в обществе стоит значительно дороже.
Если богатые стремятся, чтобы бедные уважали богатство, они сами должны уважать бедность.
Нет наций и людей, неспособных от природы быть богатыми, писал британский экономист Джеймс Робинсон (побывавший недавно в Украине). Нацию раскалывает на бедных и богатых неравенство возможностей.
Богатые должны подкупить бедных, предоставив им шансы стать богатыми.
Сделайте так, чтобы они не ездили в Польшу перебирать тамошний лук. Научите их новым профессиям, помогите им начать бизнес, застрахуйте их от форсмажоров, которые сотрясают общество, и от просто мажоров, которые не знают ни совести, ни чести в рейдерстве. Сделайте так, чтобы банки у нас перестали быть общаками для одной семьи, а проценты по кредитам стали человеческими, фондовый рынок превратился из фикции в инструмент внутренних инвестиций для рядовых граждан.
Помогите им привлечь их активы – а они есть у каждого бедняка: у бабушки, которая не в состоянии заплатить за отопление трехкомнатной квартиры, а могла бы сдать ее под офис и переселиться в меньшую; у владельца старого мотоцикла, на котором удобно развозить почту; у обладателя четырех соток сада на даче, где можно выращивать укроп, рукколу или розы на продажу. Образование, хобби, просто пара рабочих рук – все это активы, которые наши бедняки просто не умеют применить – потому что в Союзе и после Союза этому не учили.
Не просто дайте удочку, а приведите на прикормленное собственноручно рыбное место, научите премудростей ловли, лично вырастите себе конкурента, который, безусловно, впоследствии отберет у вас часть ваших доходов. Но перестанет хищным глазом поглядывать на ваше имущество, потому что сможет накопить собственное.
В европейских странах нет такой пропасти между богатством и бедностью не потому, что там совестливые олигархи, а потому, что у них были сотни майданов, которые лишали и богатства, и голов, и они поняли этот рецепт экономического счастья и социальной стабильности.
Не надо спихивать все на государство. Государство – лишь инструмент с ограниченными возможностями. Война с бедностью требует таких же добровольцев и волонтеров из среднего класса, как и война с оккупантами.
Трудно совместить две правды, но приблизить – возможно. Стоит лишь помнить, что нация XXI века не должна делиться на элиту и плебс. И хорошо было бы, если бы элитой почувствовал себя каждый украинец...
Евгений Якунов
