«Это 8 страничек текста, которые существенно упростят жизнь полутора миллионам переселенцев в нашем государстве!» – писала в фейсбуке нардеп Алена Шкрум после того, как парламент принял законопроект №2166 «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно усиления гарантий соблюдения прав и свобод внутренне перемещенных лиц», сооавтором которого она выступала. «Думаю, что сегодняшний день можно считать переломным в истории обеспечения гарантий ВПЛ!» – вторил ей другой соавтор, нардеп Георгий Логвинский. Года назад принятый парламентом закон вступил в силу. И, вроде бы, все должны были зажить долго и счастливо, да только все оказалось не так просто.
Пусть не решит он всех проблем…
Законопроект, принятию которого так радовались депутаты, конечно же, не был панацеей от всех проблем, однако должен был избавить от ненужной бумажной волокиты и позволить оформить правовой статус некоторым людям, которые являлись переселенцами по своей сути, но не по закону. Однако из-за, мягко говоря, несогласованности действий некоторых ведомств, жизнь переселенцев лучше и веселее не стала.
«Этот закон начал работать только через полгода после его принятия, то есть я бы год вообще не праздновала, потому что Министерство социальной политики сделало все, чтобы этот закон не стал работать. И первые полгода в прошлом году, с января по июнь, людям жилось реально значительно хуже, чем до того», — говорит координатор правового направления благотворительной организации «Восток-СОС» Алена Лунева.
Дело в том, что, хотя закон отменил необходимость проставления печати Миграционной службы на справке переселенца, Управления социальной защиты руководствовались не новым законом, а правительственным постановлением №509 и продолжали требовать штамп Миграционной службы. Последняя в свою очередь принимала во внимание новый закон и отказывалась такие штампы ставить. Это привело к тому, что некоторые переселенцы лишились всяких социальных выплат. Только спустя пять месяцев, 8 июня, Кабмин наконец утвердил изменения в постановление №509 (хотя по закону должен был сделать это в течение 3 месяцев со дня вступления в силу закона).
«Отношение было такое: «Вы хотели закон? Подавитесь! Постановления, которые должны быть приняты в течение трех месяцев, мы не примем, и ничего нам не будет». И все. И ничего им не было. Ничего страшного — люди полгода как-то выжили», — говорит Лунева.
Хотя намерения общественников и депутатов, которые продвигали этот закон, – несомненно были благими. Во-первых, теперь статус переселенца могут получить также и иностранцы или лица без гражданства, жившие на оккупированных территориях. Во-вторых, закон отменял бессмысленную необходимость обращаться за печатью в Миграционную службу, выстаивая там уже вторую очередь. Это при том, что, по официальным данным, большинство зарегистрированных ВПЛ – это пожилые люди, пенсионеры, которым не так-то просто бегать по всем инстанциям.
«Мы на такси привозили нашу 88-летнюю бабушку, ей надо было еще по лестнице подниматься, потому что лифт там не работал. В общем, ужас», — вспоминает Оксана, переехавшая в Киев из Луганска.
Ранее эту процедуру было необходимо проходить каждые полгода, ведь именно столько была действительной справка внутренне перемещенного лица (ВЛП). Теперь этот документ сделали бессрочным.
«Когда я пошел служить в армию, у меня возникла проблема. Когда я проходил медосмотр в Киеве, первый же врач сказал: «Где ваша справка переселенца?» Я ему показал справку, которая датировалась 2014 годом, но я ее не продлевал, они на тот момент были еще не бессрочные. Он сказал: «Нет, я на основании этой справки не могу выдать вам никакой сертификат, поскольку она не продлена, она недействительна. Поэтому необходимо продлить эту справку и уже потом с этой справкой переселенца ходить», — делится Олег, который поехал служить в зону АТО.
Кроме того, теперь получить справку можно не только на основании штампа в паспорте, но и других документов. Эта норма важна, поскольку многие переселенцы вследствие конфликта остались без паспортов.
«Это, конечно, отдельный вопрос — получения справки переселенца, если нет паспорта. Получается замкнутый круг: если ты потерял паспорт, ты не можешь обращаться в Миграционную службу по месту временного проживания, потому что тебе нечем подтвердить проживание, потому что у тебя нет справки, но справку ты не можешь получить, потому что у тебя нет паспорта», — рассказывает Лунева.
А кто-то просто не имел прописки, хотя и проживал на территориях, которые остались по ту сторону линии разграничения. Теперь такие люди теоретически могут доказать факт проживания с помощью военного билета, трудовой книжки, документов на жилье, аттестата об образовании, медкнижки и даже фотографий или видео. Впрочем, как отмечают общественники, это не всегда работает, поскольку определение в законе слишком размыто.
«К нам обращаются на линию правовой помощи люди, которым Управление соцзащиты отказывается выдать справку, потому что не считает количество предоставленных документов достаточным для того, чтобы установить факт проживания. А в законе это очень размыто, потому что по закону можно и фотографиями подтвердить место проживания, но мне таких случаев неизвестно», — говорит юрист из «Восток-СОС».
Без бумажки ты — букашка, а с бумажкой — ВПЛ
Прежде всего, давайте разберемся, кто такой переселенец и чем от отличается от «обычного» человека? Скажем, ваша бабушка из Ровно может приехать в Киев и тут ей продолжат выплачивать пенсию, как ни в чем не бывало. Однако бабушка из Горловки в столице или любом другом городе не будет получать полагающиеся ей по закону соцвыплаты, пока не оформит себе справку внутренне перемещенного лица. Причем пенсию она может получать в одном единственном банке – в «Ощадбанке», который отнюдь не славится своим сервисом. И к тому же не сможет пользоваться услугами интернет-банкинга, поскольку для переселенцев в «Ощадбанке» особый тариф.
И это касается не только пенсий, но и любых пособий от государства.
Без справки переселенца люди с донецкой, луганской и крымской пропиской не могут открыть банковский счет, обратиться за медицинской помощью, получить визу, вклеить фотографию в паспорт и много чего еще.
Если ты молод, полон сил и самостоятельно нашел себе работу на новом месте, то твоя переселенческая жизнь в принципе не отличается от жизни трудовых мигрантов из разных частей Украины, вынужденных скитаться по съемным квартирам. Однако если тебе уже «за», то в жизни добавится несколько специфических нюансов.
Конечно, внутренние переселенцы могут оформить себе ежемесячную адресную помощь от государства, утвержденную постановлением Кабмина №505. Помощь составляет для трудоспособных лиц — 442 грн, для пенсионеров и детей — 884 грн, но не более 2400 на семью. При этом помощь оформляется на полгода, соответственно, каждые шесть месяцев необходимо заново подавать заявление. Деньги – не такие большие, согласитесь, для людей, которым нужно арендовать жилье и заново обживаться всем необходимым. Но и их не получишь, если кто-то из членов семьи имеет квартиру или дом на подконтрольной Киеву территории, либо депозит в сумме, превышающей 10-кратный размер прожиточного минимума (с 1 января 2017 года — 1600 грн).
Если вы осмелились на такую дерзость, то будьте готовы к тому, что в ваш новый дом придут соцработники – проверять, действительно ли вы тут живете и не являетесь ли вы так называемым «псевдопереселенцем». А если вы при оформлении помощи соврали насчет депозита или жилья, то вас заставят все выплаченные вам деньги вернуть.
Ранее наличие депозита являлось банковской тайной, однако год назад президент Петр Порошенко подписал закон, принуждающий банки раскрывать эту информацию по запросу Минфина. Как говорят правозащитники, сейчас переселенцы массово столкнулись с проблемой, когда их заставляют вернуть ту помощь, которую им выплачивали. Если человек откажется, то Управление соцзащиты может в судебном порядке эти деньги взыскать.
«Другое дело, что таких исков пока не очень много из-за того, что при подаче иска в суд Управление труда и соцзащиты должно оплатить судебный сбор, а в их бюджете на такое количество сборов средств не заложено. Но, опять же, мы знаем, что есть законопроект, который хочет освободить Управление труда и соцзащиты от судебного сбора по возвращению средств. Возможно, такой законопроект будет принят, и тогда Управление труда и соцзащиты будет иски клепать массово», — говорит юрист Алена Лунева.
Правозащитники подчеркивают, что и тут в законодательстве есть недочеты. Ведь человек может иметь в собственности непригодное для жизни помещение или какую-то мизерную часть квартиры, а в результате возвращать деньги заставят всех членов его семьи.
«Или, например, муж и жена не проживали совместно, он выехал в Житомир, а она выехала в Киев. Каким-то образом они выяснили, что у мужа квартира в Житомире. Хотя они не живут вместе, фактически — не семья, хотя формально – супруги. Она получала помощь на себя и двоих детей, а Управление труда и соцзащиты потребовало вернуть эти деньги», — рассказывает юрист.
Уже не временные
«Проблема в том, что пока государство не дошло до понимания, что нужно строить политику длительных решений, пока не настало понимание, что ВПЛ – это не временно перемещенные лица, совсем не обязательно, что они захотят вернуться, и совсем не обязательно, что смогут. Государство должно понимать, что это не человек, который через два дня уедет. Такое понимание могло быть в сентябре 2014 года, но на дворе январь 2017-го!» — считает юрист «Восток-СОС» Алена Лунева.
Согласно опросу, проведенному в июле-августе 2016 года Киевским международным институтом социологии (КМИС), не собирается возвращаться обратно почти половина переселенцев – 48%, еще 16% затрудняются ответить на этот вопрос. А заместитель министра по вопросам временно оккупированных территорий и внутренних переселенцев Георгий Тука и вовсе заявлял, что 75% переселенцев уже никогда не вернутся на Донбасс.
Однако есть и противоположная тенденция. Отсутствие жилья, возросшие платежи за коммуналку и, как результат, невозможность существовать в новом месте приводит к тому, что переселенцы начали возвращаться домой уже сейчас, несмотря на то, что обстоятельства, вынудившие их покинуть родные города, никуда не делись. И не всегда они этого хотят. Но там хотя бы есть, где жить.
«Да, люди возвращаются, потому что они не могут оплачивать аренду жилья, потому что очень сильно выросли коммунальные услуги. Если раньше коммунальные услуги в их бюджетах занимали небольшую сумму, то сейчас это существенная сумма даже для местных жителей. И люди вынуждены возвращаться, вести двойную жизнь, делать вид, что они переселенцы», — рассказывает внештатный советник Министерства социальной политики по вопросам ВПЛ Александра Магурова.
«На мой взгляд в государстве делается очень мало для того, чтобы эти люди жили в Украине, чтобы они хотели жить в Украине, они брошены один на один со своей бедой. Сейчас я вижу политику стимулирования к возвращению назад», — добавляет она.
«Вот если я перестану работать, то мы не сможем тут квартиру оплачивать и жить мы здесь не сможем. И придется нам тогда куда-то уезжать», — рассуждает пенсионер Евгений Борисович, который выехал из Донецка еще летом 2014 года.
Конечно, самой большой проблемой для ВПЛ является жилье, а точнее его отсутствие. Согласно комплексной государственной программе поддержки переселенцев, одним из заданий на 2016-2017 год является обеспечение права внутренне перемещенных лиц на жилье. Однако это право существует лишь на бумаге.
«На данный момент жилья нет — ни временного, ни постоянного. Как минимум, в киевском регионе. Социального жилья нет. То есть если человек в экстренной ситуации, так сложилось, что он оказался на улице, выгнали его владельцы квартиры, например, то его некуда поселить, ему некуда обращаться», — говорит Александра Магурова.
Первый заместитель министра по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Юсуф Куркчи отмечает, что решить эту проблему раз и навсегда – не так-то просто.
«Зарегистрированы, по данным Минсоцполитики, 1,6 млн вынужденных переселенцев, это приблизительно 800-900 тыс. семей, для сравнения — это суммарное население Одессы и Херсона. Если для расчета стоимость квартиры усреднить до 30-40 тыс. долларов, то выходим на стоимость решения проблемы в 24-35 млрд долларов. Это только жилье, без учета инфраструктурных затрат, социальной сферы. Понятно, что «простого» решения нет и не будет», — рассказал он.
По его словам, министерство будет реализовывать совместный с правительством Германии пилотный проект, направленный на строительство жилья для ВПЛ.
«Сумма, выделенная в рамках данного проекта, в районе 20 млн евро. Суть пилотного проекта — не только построить какое-то количество жилья, но и в том, что в процессе реализации будет выработан как алгоритм всего процесса, от выделения земли, проектирования до процесса отбора претендентов и вручения ключей, так и разработка нормативно-правовых актов, методик, используя которые решением этой проблемы сможет заниматься любая территориальная громада», — пояснил Куркчи.
«На референдумы ходили»
«Только не с Востока», — такую и примерно такую фразу встречал каждый, кто искал квартиру на украинских сайтах объявлений. «Голосовали на «референдумах», звали Путина, а теперь приехали сюда и сели на шею государству», — такое мнение нет-нет да и услышишь в самых неожиданных местах.
Хотя исследование КМИС свидетельствует о том, что местные жители в целом относятся к переселенцам с Донбасса и Крыма положительно или нейтрально. 27% респондентов заявили о скорее хорошем отношении к ВПЛ, об очень хорошем — 16%, о нейтральном – 44% (в сумме 87%). Только 5% не любят переселенцев, 8% отметили, что отношение к переселенцам зависит от самих переселенцев, а 1% не смогли ответить. Да и сами переселенцы, согласно опросу, не чувствуют к себе предвзятого отношения местных жителей.
Чего не скажешь об отношении на государственном уровне. Даже сама необходимость ставать на учет порой вызывает неприятие людей.
«Мои товарищи, которые отслужили по мобилизации, тут повоевали, вернулись на гражданку и — вынуждены регистрироваться, как переселенцы. Для многих из тех, кто воевал, рисковал жизнью – это болезненная ситуация. Для них эта справка кажется каким-то клеймом. Возмущаются тем обстоятельством, что они, граждане Украины, пошли воевать, не прятались, а теперь им эту справку необходимо получить просто для того, чтобы устроиться на работу, чтобы открыть свое дело», — говорит переселенец Олег, который поехал воевать в АТО.
В медиасфере образ переселенцев формируют сообщения силовых ведомств, которые постоянно пресекают незаконные выплаты переселенцам или расследуют преступления, совершенные выходцами с Востока. Например, Служба безопасности на этой неделе победно сообщила, что обнаружила и приостановила «неправомерные соцвыплаты 800 псевдопереселенцам в районе АТО», что позволило сэкономить государству 4 млн грн. При этом «псевдопереселенцев» в СБУ назвали «боевиками». Позже, правда, это слово убрали, однако многие центральные СМИ успели перепечатать эту информацию именно в такой формулировке.
Министр внутренних дел Арсен Аваков даже одной из причин обострения криминогенной ситуации в стране назвал внутренних мигрантов. Позже Аваков попытался выкрутиться, пояснив, что переселенцы сами стали жертвами криминалитета. «Не нужно подменять это тем, что переселенцы провоцируют преступность, — преступность провоцирует ситуация, в которой они оказались», — заявил он.
Отличился и товарищ Авакова – исполняющий обязанности главы Нацполиции Вадим Троян. Еще будучи заместителем начальника Нацполиции он опубликовал статью, в которой одним из факторов роста преступности называл наличие в регионах Украины переселенцев.
«Напрямую связан с войной и также новый для Украины вызов, который прямо влияет на уровень преступности — беспрецедентный рост числа вынужденных переселенцев. Все они законопослушные? Очевидно, что нет — особенно, когда перед большинством из них кардинально встает вопрос решения элементарных бытовых потребностей (поиск жилья, работы, учебных заведений для детей), что, в свою очередь, требует значительных финансовых затрат», — писал Троян.
Впрочем, в Министерстве информационной политики уверены, что отношение к переселенцам на уровне правительства – «абсолютно соответствует тем принципам, ценностям европейского сообщества по отношению к ВПЛ, которое мы хотим исповедовать».
«То, что вы сейчас называете – это человеческий фактор. Мы понимаем, что в Украине работают десятки тысяч чиновников, некоторые из них являются чиновниками старой закалки, и, естественно, невозможно ни в одной стране проконтролировать, что пишет пресс-секретарь того или иного органа власти или администрации. Это издержки нашего общества, издержки того, что люди разные, того, что люди у нас в принципе нетолерантные. И это тот путь, который нам необходимо пройти. Я говорю о том, что на уровне министерств, на уровне премьер-министра, на уровне общего понимания концептуального подхода те ценности, которые приняты в Европе, в первую очередь, толерантность, социально-культурная адаптация, проговариваются и реализуются. Но нужно определенное время. Это как с воспитанием детей. От того, что мы скажем ребенку «Не чавкай за столом», он не перестанет чавкать», — сказал заместитель министра информационной политики Артем Биденко.
Верификация
Не улучшает уровень доверия к государству и процедура верификации, которую затеял еще предыдущий премьер Арсений Яценюк. Функцию верификации возложили на работников Управлений соцобеспечения, которые должны ходить по домам и проверять, действительно ли человек живет по тому адресу, который указал в справке.
«Моя мать, которая с 2014 года проживает в городе Киеве, могла лишиться пенсии только потому что уехала к родственникам на пару недель. К нам приходили социальные работники, чтобы проверить ее присутствие, что она не является фейковым переселенцем, а действительно проживает в Киеве по адресу, который она указала в этой справке. Она была у родственников в Виннице, ей пришлось свой визит прервать и срочно приехать в Киев, чтобы встретиться с этими социальными работниками. Что мы здесь видим? Мы видим ограничение права человека на свободу передвижения», — говорит переселенец в Востока Олег.
Работники общественных организаций, которые занимаются проблемами переселенцев, говорят, что ситуация иногда доходит до абсурда.
«Летом мне звонила дама, которая говорит, что она подала заявление на адресную помощь, но ей нужно срочно ложиться в больницу, а ее предупредили, что у нее комиссия. И что ей делать? Мне кажется, что политика, которая должна ставить людей перед выбором — ложиться в больницу и делать операцию или ждать проверку, — какая-то неправильная», — считает Алена Лунева. Она отмечает, что людям приходится ждать комиссию месяцами, в течение которых они остаются без всех социальных выплат.
Еще один скандал с верификацией произошел в ноябре прошлого года, когда переселенцы в разных регионах Украины начали получать странные звонки: от имени Министерства финансов их поздравляли с Новым годом и просили уточнить некоторые данные. Позже выяснилось, что звонили им из коллекторской компании «Дельта М», которая выиграла тендер Минфина на проведение верификации и получила доступ к реестрам переселенцев. Когда волонтеры и правозащитники забили в набат, в правительстве «обратили внимание» на происходящее. Вице-премьер-министр Павел Розенко назвал это нарушением закона о персональных данных и поручил приостановить доступ «Дельта М» к базе данных перемещенных лиц.
«Липовые» переселенцы
Путем проведения таких верификаций правительство хочет сэкономить бюджетные средства и лишить выплат тех, кто остался по ту сторону линии разграничения. Несмотря на то, что лишение людей социальных выплат – является нарушением права на социальную защиту, которое гарантируется Конституцией.
Юрист «Восток-СОС» Алена Лунева объясняет, что по закону выплаты пенсий и пособий должны осуществляться всем жителям Донбасса и Крыма. Проблема в том, что для переселенцев есть такая процедура – по справке переселенца. А для жителей оккупированных территорий такой процедуры нет. Единственный выход для них – ставать переселенцами или притворяться переселенцами.
«И это нарушение норм международного права, в частности статьи 1 протокола 1 Европейской конвенции, которая гарантирует право собственности. Пенсия – по сути, это право собственности. Это имущество. Это то, на что я как пенсионер имею право, моя претензия законна, то есть я ожидаю, что мне государство выплатит пенсию, потому что это обязанность государства, и это мое имущество, которое находится у государства. Но государство говорит: «Нет, мы вам платить не будем, пока вы не станете переселенцем». И это, на мой взгляд, принуждение к переселению, что запрещено руководящими принципами ООН по работе с внутренне перемещенными лицами», — говорит Лунева.
Недавно вице-премьер-министр Павел Розенко заявил, что жителям оккупированного Донбасса и Крыма выплатят пенсии только после полного выполнения Минских соглашений и освобождения этих территорий.
«К сожалению, украинское государство сейчас не имеет возможности выплачивать пенсии на этих территориях. Единственный путь к восстановлению выплат на оккупированных территориях – это полная их деоккупация и восстановление действия украинских законов и органов государственной власти Украины», — цитирует его слова пресс-служба правительства.
«А почему государство не может выплачивать эти деньги людям на освобожденной территории? Например, в логистических центрах? Если уж государство признает право этих людей на получение выплат и даже любезно их начисляет?» – возмущается в фейсбуке волонтер Леся Литвинова.
И право на социальную защиту – не единственное право, которое нарушает государство. Право на свободу передвижения нарушается проверками места проживания переселенцев, право на выбор нарушается тем, что внутренне перемещенным лицам не позволили голосовать на местных выборах и выборах в объединенные общины.
Хотя кого это волнует? Как говорится, наша хата з краю… Однако же переселенцы – это всего лишь прецедент. И переселенцы – это мы все. Почему ваш покорный слуга – переселенец, понять не сложно, ибо справочка имеется. Однако почему и вы — переселенцы – вопрос более глубокий. И об этом хорошо сказала Алена Лунева:
«Складывается ощущение, что переселенцы становятся таким локальным экспериментом, потому что на переселенцах можно апробировать все. Можно и верификацию апробировать, потому что верификация – это ж не только о переселенцах, это будет обо всех. Доступ к банковской тайне – это не только о переселенцах, это будет о других. Просто это на переселенцах апробируют, потому что переселенцы – это ничей электорат».
